— Трусом! Трусом! Пусть он опять будет Трусом! — затанцевал Павлик, принимаясь выгребать из ящика игрушки.
— А я вообще тогда не буду! Не буду играть! — выкрикнул Марик, прикрывая лицо перепачканными в замазке ладонями.
— Только этого нам еще не хватало! — заорал Генка. — А ну смолкни! — Он изо всей силы грохнул кулаком по загудевшему столу-шкафу. — Все по-честному! Считаемся! И ты тоже становись! — Генка схватил за шиворот Павлика. — Хватит по блату жить!
Незаметно зыркнув на Марика и убедившись, что тот перестал плакать, Генка вывел брата на середину комнаты, начал считалочку с Павлика, четко отмахивая рукой по койкам, топчанам и раскладушкам.
На этот раз роль Труса выпала на долю Шурика.
— Чур с оживлением! — сразу же попросила Валентина, как только Генка закончил считалочку.
— Нет! Нет! — завизжал Павлик. — Чур без оживления!
— С оживлением! — гаркнул Генка и врезал братцу увесистый подзатыльник. Не давая ему зареветь, грозно приказал: — Боеприпасы готовь! Шагом арш!.. Катьку назначаю наблюдателем! Марика — телефонистом! Всем по местам!.. Атаку я сам построю!..
Главу и ударный центр атакующей колонны составили разноликие танки, сконструированные по случаю из облезлых кубиков, круглых деревяшек от городков, жестяных дверц, случайных колес и редких подшипников. На каждом танке были намалеваны крест или свастика. За танками выстроились остатки бывших, бесколесных уже машин, со сплющенными радиаторами. Чудом уцелевшие оловянные солдатики следовали за двойным заслоном броневой мощи. В большинстве своем это были «лежачие» герои — с отбитыми стволами ружей и ручных пулеметов. Замыкали шествие бумажные и картонные воины, многократно выгнутые и перекошенные. Самого невероятного покроя и разновековой принадлежности.
Пока Генка тщательно сортировал и расставлял армаду, Павлик разносил по койкам снаряды и патроны: обломки бывших игрушек, несколько исцарапанных резиновых мячей, пустые консервные банки с обработанными краями.
Едва последний картонный «фриц» занял свое место в грозной дивизии, Генка заспешил на излюбленную огневую позицию, к топчану Федора. Примостившись за деревянными ножками, он стал быстро рассортировывать причитавшийся ему комплект ручных и противотанковых гранат.
Павлик тем временем, ловко обделив зазевавшуюся Катьку, быстро по-пластунски прополз под двумя койками, залег за пустой кроватью, в нескольких шагах от брата.
Генка, не поднимая головы, проворно скинул вылинявший пиджачок с дырками на локтях, оттянул до коленей застиранную тельняшку, которую носил поверх двух фуфаек.
— Внимание! Внимание! — прижимая к глазам остов бывшего театрального бинокля, загудела в нос Катька. — Товарищ командир, вижу танки! Вижу танки!
— Сколько? — с нарочитой значительностью спросил Генка, поворачивая засаленную кепку козырьком на затылок.
— Шестнадцать!.. Четырнадцать! — начала выкрикивать Катька. — Двадцать семь… Двадцать три…
— Точнее! — зло одернул ее Генка.
— Сорок… И еще десять… и два! — выпалила Катька.
— Телефонист, немедленно сообщите в штаб, что на нас движутся пятьдесят два тяжелых вражеских танка! — приказал Генка.
— Есть! — отозвался Марик и застучал сломанным наушником по железной спинке кровати.
— Товарищи бойцы, слушай мою команду, — начал Генка.
— Постой! А про Труса-то забыли! — неожиданно перебила его Маринка. — Ну что же ты, Шурик?
— Тьфу!! — С досады Генка бешено застучал по полу консервной банкой.
— Товарищ политрук, мне страшно… Мне страшно. Мне страшно, — чужим, деревянным голосом начал ныть Шурик. — Надо бежать… Надо бежать…
— Смерть трусам! — завопил Марик.
Генка, не глядя, несколько раз поспешно тряхнул деревянным наганом в сторону койки Шурика.
Шурик, крутнул головой, торопливо наволок на лицо подушку. Позорно умер.
— Товарищи, нас осталось всего двадцать восемь, — вдохновенно подытожил Генка. — Танков — пятьдесят два. По два на одного человека. Поэтому прошу беречь каждую пулю. Отступать некуда — за нами Москва!.. Всем приготовиться. Без моей команды не стрелять. Последнюю гранату беречь для себя… Приказываю подпустить танки еще на сто шагов!.. — Генка опять припал к полу и, дав сигнал остальным, сначала чуть слышно, а затем постепенно прибавляя звук, замычал-завыл, подражая реву мотора приближающихся танков.