Наконец добравшись до нее, он, пребывая в предпохоронном сумраке, принялся дергать за проржавевшую ручку, толкать железную створку, то и дело изумляясь, почему это массивная панель стала вдруг такой неподатливой. Прошло еще немного времени, наполненного столь же бесплодными усилиями, когда до него стала постепенно доходить грустная правда - именно тогда он впервые громко закричал, как будто оставшаяся снаружи лошадь могла помочь ему чем-то более весомым, нежели одним лишь громким и довольно язвительным ржанием. Берч давно не осматривал защелку замка, она заржавела и теперь ее заклинило, отчего беззаботный гробовщик оказался запертым в склепе, став жертвой своей же собственной беспечности.
Произошло все это примерно в половине четвертого. Будучи по натуре флегматиком и довольно практичным человеком, Берч не стал попусту тратить время и силы на крик, а все так же на ощупь направился в угол склепа, где, как он помнил, лежали кое-какие инструменты. Лично мне представляется весьма сомнительным, что он уже в те мгновения проникся зловещей и даже жутковатой сущностью своего положения, однако следовало признать, что сам по себе факт столь нелепого заточения на значительном удалении от ежедневных маршрутов односельчан немало раздосадовал Берча. Получалось, что рабочий день его был безнадежно испорчен, и если сюда волею судьбы не занесет какого-нибудь бродягу, то он вполне мог застрять в этом месте на всю ночь, а то и больше.
Вскоре он действительно наткнулся на инструменты, и, выбрав из них молоток и стамеску, снова принялся лавировать меж гробов по направлению к двери. К тому времени воздух в склепе успел стать еще более зловонным, однако Берч, не обращая никакого внимания на столь незначительную для него мелочь, принялся возиться - в основном также на ощупь - с тяжелым и проржавевшим металлом задвижки. Многое бы он тогда отдал за фонарь или хотя бы за огрызок свечи, однако, лишенный их, был вынужден работать как мог, почти вслепую.
Придя к выводу, что защелка категорически отказывается поддаваться даже под напором инструментов, Берч решил поискать какой-то другой путь к спасению. Склеп был вырыт в склоне холма, а потому тянувшаяся сверху узкая вентиляционная труба проходила минимум через метровую, а то и более того толщу земли, что делало всякие раздумья над данным вариантом полностью бесполезными. Над дверью, правда, оставалась высокая, похожая на щель фрамуга, проделанная в кирпичном фасаде склепа, которая вселяла определенные надежды на свое расширение, однако лишь в результате упорного труда. Он долго глазел на эту фрамугу, пока в его мозгах усиленно прорабатывались варианты того, как бы до нее добраться.
Ничего похожего на лестницу в склепе, естественно, не было, а прорубленные вдоль стен и в задней части помещения ниши для установки гробов, на которые Берч подчас не без труда взбирался, ни коим образом не могли бы помочь ему дотянуться до фрамуги над дверью. Лишь гробы оставались единственным, хотя и весьма своеобразным материалом для конструирования импровизированных ступеней, и, придя к этому выводу, он стал прикидывать, как ему наилучшим образом их разместить. Вскоре Берч смекнул, что для достижения поставленной цели ему хватит и трех гробов, хотя для пущей уверенности и удобства лучше остановиться на четырех. Ящики были довольно ровные и их можно было положить друг на друга, а потому он стал просчитывать варианты, каким образом из восьми гробов сложить некую платформу, которая вздымалась бы ввысь почти на два метра. Погруженный в эти раздумья, он уже начал сожалеть о том, что в свое время не сработал "ступени" своей будущей лестницы попрочнее и понадежнее, хотя я и не берусь судить, посетила ли его также крамольная мысль о целесообразности освобождения деревянных контейнеров от их содержимого.
В конце концов он решил три гроба разместить параллельно стене - они послужат базой всего сооружения, затем положить на них венцом еще четыре гроба - два на два, - а сверху установить последний, восьмой, который будет служить ему опорой для ног. По его прикидке, подобная конструкция должна была оказаться наиболее удобной, обеспечивающей подъем на нужную высоту. Правда, чуть подумав, он все же решил в качестве базы своей платформы использовать только два гроба, с тем, чтобы при необходимости использовать третий на самом верху - как знать, вдруг для осуществления задуманного плана освобождения ему понадобится больший простор для перемещения на верхотуре.