— Вам холодно?
— Немного, — бархатным шепотом ответила она.
Ян протянул руку и сдернул покрывало.
— Забирайтесь под одеяла.
Не глядя на герцога, Виола сделала, как он сказал. Ян тем временем быстро расстегнул брюки, выскользнул из остатков одежды и улегся рядом, укрыв обоих по шею.
Они лежали на подушках, лицом друг к другу, хотя Виола не открывала глаз. Ян смотрел на нее несколько секунд, не спеша прикасаться. На него вдруг нахлынул целый водоворот эмоций, тревожных и прекрасных. Потом, словно почувствовав на лице его взгляд, Виола подняла ресницы и посмотрела ему в глаза.
Ян улыбнулся, и Виола улыбнулась в ответ, заставив сердце запеть в груди.
— Теплее? — шепнул он.
— Гораздо.
Улыбка померкла на лице Яна, и он спросил:
— О чем вы думаете?
Несколько мгновений Виола ничего не говорила, только изучала черты его лица. А потом протянула руку и с огромной осторожностью положила раскрытую ладонь на голую грудь Яна, оказавшуюся так близко к ее груди.
— Я думаю, — прошептала она, — что, хотя мне опасно здесь находиться, я не боюсь, потому что никогда в жизни не чувствовала себя защищенней, чем в ваших объятиях.
Яну сдавило горло от внезапного прилива нежности. Он никак не ждал настолько интимных, настолько искренних слов и понятия не имел, как ответить.
Виола неуверенно улыбнулась и со смущением добавила:
— И еще я не хочу вас разочаровывать.
В этот миг что-то глубоко внутри него растаяло. Он даже отдаленно не понимал, что именно и как выразить это словами, но от этого у него перехватило дух.
— Виола…
Она подалась к нему и прильнула губами к его губам. Он ответил долгим поцелуем, медленно распаляющим страсть, обнажающим ее желание полностью отдаться ему, несмотря на риск. Виола гладила ему грудь кончиками пальцев, и его руки тоже не бездействовали: одна двинулась к груди, вторая обхватила затылок, утонув в шелковых прядях.
Ян снова заставил сосок превратиться в твердый пик и нежно сжимал его, слушая все более частые вздохи Виолы и ее тихие стоны удовольствия. Его собственное сердце тоже забилось быстрее и громче.
Он зацепил ногой ноги Виолы и привлек ее ближе. Она скользнула языком по верхней губе, и в ответ Ян жадно впился в ее рот. Она захныкала и двинулась ладонью от его груди к щеке, а потом к затылку, крепко прижимая к себе его голову.
Ян ласкал, дразнил, наслаждался вкусом; Виола не отставала. И наконец, когда ожидание сделалось невыносимым, он опустил руку, схватил ее за колено и потянул вверх, одновременно перекатывая ее на себя, так что ее нога закрыла его бедро, а его налившаяся плоть уперлась в ее мягкие женские завитки. Ахнув, она оторвалась от его губ, подняла ресницы и посмотрела ему в глаза.
В эту секунду в памяти Яна вспыхнул обрывок забытого образа. А вместе с ним шепот из далекого прошлого…
Я люблю тебя, Ян…
Он резко втянул в легкие воздух. Недоумение и восхищение, смятение и чувство абсолютной близости пронзили ему сердце и ум.
Такой прекрасный…
Виола внимательно наблюдала за ним. Ее лицо раскраснелось, глаза потемнели от желания, а брови сдвинулись, как только она заметила в нем странную и чудесную перемену. Потом она протянула руку и коснулась пальцами его губ.
Ян поцеловал их, провел губами по подушечкам и, глядя в ее ослепительные глаза, взял в рот безымянный палец и принялся нежно сосать. Вырвав из ее груди судорожный вздох, он начал рисовать подушечкой большого пальца маленькие круги по соску, потом придавил его костяшками и обхватил мягкую плоть ладонью.
Виола снова застонала, испивая каждое ощущение до дна. Кровь закипела в его венах, сердце бешено забилось при звуке ее голоса, при виде ее удовольствия, и внезапно, неистово ему захотелось быть внутри нее.
Опустив руку, Ян обхватил себя за основание, подвинул бедра так, чтобы колено Виолы чуть приподнялось, и толкнул себя между ее ног.
Она инстинктивно приняла его в свои горячие, влажные стенки. На несколько долгих секунд Ян замер, боясь пошевелиться, боясь вдохнуть, чтобы не потерять себя слишком быстро. Он никогда еще не занимался любовью на боку, но все в этой близости — в ее лице, которое было всего в нескольких дюймах от его лица, в глазах, в которых можно было тонуть, в ладонях и пальцах, свободных касаться, давать и принимать, — только усиливало его желание.
Словно угадав его мысли, Виола облизала губы и, повинуясь то ли инстинкту, то ли чистому возбуждению, начала двигаться, осторожно приближая к нему бедра, окатывая его скользким, влажным жаром. Ян стиснул зубы и утробно застонал, а она продолжала искушать, безмолвно умоляя войти в себя. И тогда, в ответ на изящное движение ноги, которым Виола открыла ему еще более свободный доступ, он сделал, как она хотела, по чему она болезненно томилась, и подался вперед, найдя ее центр и очень медленно заскользив по ее восхитительным, теплым стенкам.