Внезапно за миг до того, как скрыться из виду, герцог замедлил шаг и посмотрел вверх. Виола бросила занавеску и отскочила вглубь комнаты. Этому не было рационального объяснения, но она почувствовала себя оскорбленной, ее сердце застучало быстрее, и она замерла, гадая, заметил ее герцог или нет. Впрочем, это не имело значения. Она разыграет свою роль и примет Яна, как приняла бы любого другого клиента. Будет делать вид, что очарована им, а сама ни на миг не ослабит бдительности.
Только сегодня утром она отправила сына к сестре покойного мужа, чтобы тот хотя бы две недели погостил у тетки, подальше от города и от кутерьмы, которая, к сожалению, могла скоро начаться. При необходимости Виола была готова уехать с мальчиком в Европу на какое-то время. Насколько потребуется.
Повернувшись, Виола посмотрела в большое зеркало, висевшее у кровати, и распушила юбки. Она остановила выбор на ярко-желтом наряде с кружевными оборками и рукавами, желая добавить немного солнца в этот пасмурный день. Тот факт, что у платья был очень глубокий вырез и она надела свой лучший корсет, подчеркивающий полноту груди, не значил ничего, кроме желания выглядеть изысканно и женственно. По крайней мере, так себе говорила Виола. Поправив волосы, заплетенные и красиво поднятые к затылку, она с удовлетворением отметила, что вполне отвечает образу элегантной молодой вдовы, пощипала щеки, слегка прикусила губы и вышла из спальни.
За считанные мгновения Виола спустилась по лестнице на первый этаж и прошла по коридору в студию, располагавшуюся в восточном крыле здания. Она выбрала эту комнату из-за ряда высоких окон, которые улавливали утреннее солнце и скрашивали ее рабочее место, по крайней мере, довольно часто. Чтобы добавить яркости, Виола затянула стены желтыми обоями с рисунком из бутонов роз и поставила диван кремового цвета, на котором делала наброски, прежде чем браться за кисть. В углу она разместила детское кресло и стол, чтобы сын мог рисовать вместе с ней, когда ему становилось скучно в детской. Это была самая солнечная комната в доме, и Виола часто засиживалась там часами.
Однако сегодня Виоле не хотелось в ней задерживаться. Она распорядилась, чтобы Нидэм сразу вел Чэтвина в студию, и, по-видимому, герцог уже ждал ее там. Подойдя к двери, Виола задержалась, глубоко вдохнула и бесшумно переступила порог.
Яна она заметила сразу. Тот стоял у ее главного мольберта, рассматривая натюрморт, который она начала неделю назад.
На нем был вечерний костюм из тонкого черного шелка, белая шелковая рубашка и галстук в оливковую, белую и черную полоску, идеально завязанный и подчеркивающий его красивые, точеные черты. Конечно, великолепный наряд герцога в столь ранний час объяснялся тем, что он приехал позировать для портрета, но при взгляде на него Виола опешила. Ее всегда тянуло к Яну как к мужчине, но теперь это чувство стало еще тревожнее, и не только потому, что он знал о нем, но и потому, что он выглядел таким грозным, сильным и необоримо… сексуальным. Как мужчина, чью страстную натуру невозможно отвергнуть. Виола знала о последствиях таких непреодолимых желаний, и до тех пор, пока они с герцогом не расстанутся навсегда, она будет изо всех сил противиться им.
Ян поднял голову, поймал на себе взгляд Виолы, и его лицо расплылось в лукавой усмешке. Изобразив вежливую улыбку, Виола как ни в чем не бывало пошла к нему навстречу.
— Доброе утро, ваша светлость, — сказала она и опустилась в реверансе.
— Леди Чешир, — ответил герцог, выпрямляясь во весь рост и складывая руки за спиной.
— Начнем? — спросила Виола.
Пока она приближалась к Яну, его взгляд скользил по ее фигуре, потом его вниманием снова завладел мольберт.
— Сколько времени у вас занимает такая картина?
Виола подошла ближе и непринужденно сложила перед собой руки.
— Смотря сколько работы я вкладываю в нее ежедневно. Если я занята другими делами, на такое полотно могут уйти недели.
— Понимаю. — Герцог остановил на ней изучающий взгляд. — Какой смысл рисовать фрукты?