Ян простонал и отвернулся, оттягивая воротник, который вдруг показался ему слишком душным.
— Пришлю за ней кого-нибудь на следующей неделе, вместе с банковским чеком.
Лукас прочистил горло.
— Придумал, куда ее повесить?
Ян фыркнул.
— Разве что на гладкую шейку леди Чешир.
— Забавно, — с усмешкой сказал Фэйрборн, — а я-то думал, что благодетельная вдова уже давненько взяла тебя на поводок, повесив свои пикантные картины тебе на…
— Ни слова больше, Фэйрборн, — перебил Ян, — иначе в следующем месяце на аукцион выставят твой обнаженный портрет. — Он с улыбкой повернулся к другу. — Очаровательную вдову не сложно будет уговорить на новый шедевр.
Лукас кивнул, уступая.
— Спасибо, что предупредил, дружище.
На несколько секунд между ними воцарилось молчание, потом Лукас мотнул головой в сторону дальних дверей и равнодушно бросил:
— Вот и она, входит в зал.
Ян тут же впился взглядом в северный вход, сначала не видя ничего, кроме вихря разноцветных юбок и расфранченных денди, пытавшихся впечатлить дам остроумной беседой. Но вдруг, словно по мановению волшебной палочки, он увидел Виолу, и у него захватило дух.
Одетая в цвета морской волны, она буквально сияла. На левом бедре, поверх туго затянутого корсета, был повязан большой атласный бант кремового цвета, сочетавшийся с оборками на юбке, длинными шелковыми перчатками и широкими полями шляпы. Ян не видел ни волос, ни глаз Виолы, но без труда узнал линию ее скул и бархат ее розовых губ, изогнувшихся сейчас в обольстительной, игривой улыбке.
Сердце Яна забилось быстрее, и на теле проступил пот. Да, он нервничал и более-менее понимал почему. Но, кроме того, он мгновенно пришел в ярость, заметив, что Виола идет под руку с Майлзом Уитменом и дарит ему эту обольстительную улыбку, как теплый мед — теплый, сладкий мед, стекающий по старому, черствому хлебу.
В один миг, необъяснимо, все в его жизни утратило смысл, все в его голове утратило смысл.
— Тебя долго не было, — задумчиво пробормотал Фэйрборн.
— Три недели не такой уж долгий срок, — быстро возразил Ян, завороженно следя за Виолой, пока она не прошла под балконом и не скрылась из виду.
Лукас пожал плечами и выпрямился.
— Возможно. Пожалуй, правильнее будет сказать, что за короткий срок очень многое может измениться.
Ян сосредоточил все внимание на друге, стараясь не выдавать своих чувств.
— Что ты пытаешься мне сказать, Фэйрборн? — осторожно спросил он.
Лукас посмотрел ему прямо в глаза и сделал короткую паузу, чтобы собраться с мыслями.
— Похоже, леди Чешир приглянулась мистеру Уитмену.
— Этот джентльмен уже давно ею восхищается, как и многие другие, — словно оправдываясь, проговорил Ян. — И что?
Лукас почесал тыльную сторону шеи.
— Я слышал, что последние три недели он появляется с ней на всех светских раутах, и она ясно дает понять, что если он предложит, она согласится стать его женой.
Стать его женой…
— Вздор! — сердито прошептал Ян.
Лукас покачал головой.
— Не думаю.
Яну показалось, что мир остановился, что он живет в какой-то жуткой, нелепой пьесе, которая только что завершилась трагедией, без вразумительного эпилога, без аплодисментов. И всем, кто смотрел и кто участвовал, это трагическое завершение не принесло ничего, кроме агонии, отрешенности и смятения. У Яна пересохло во рту; он не мог пошевелиться, не мог дышать. Время застыло, и боги свесились с небес, чтобы посмеяться над ним в глумливой тишине.
А потом все завертелось — многоголосый шум бальной залы внизу, оглушительный стук сердца в груди, бурлившая в венах кровь. Он услышал смех внизу и сразу понял, что это не боги, а такие же люди, как он. Эти люди потешались над ним, над его жизнью и анекдотом, в который она превратилась.
— Кто тебе сказал? — спросил он наконец, тихим и удивительно ровным голосом.
Фэйрборн пристально на него посмотрел.
— Леди Изабелла обмолвилась об этом, когда я приехал около часа назад.
Ян сощурился, пытаясь разобраться во внезапном вихре вопросов.
— Леди Изабелла?
— Вообще-то, — с лукавой улыбкой продолжал Фэйрборн, — мне кажется, что она ждала меня у двери. Наверное, рассчитывала, что я как можно скорее передам эту новость тебе.
— Мне, — повторил Ян. Он замер, глубоко вдохнул и спрятал кулаки в карманы. — И почему, по-твоему, она на это рассчитывала? — голосом, лишенным эмоций, спросил он.