— Так чем я могу помочь вам сегодня? — спросил Ян, подходя ближе.
Виола расправила плечи и отважно встретила его взгляд.
— Это не светский визит, и я пришла не затем, чтобы обмениваться любезностями.
Ян глубоко выдохнул.
— Что ж, после нашей встречи на балу у лорда Тенби на прошлой неделе я не ждал от вас ни любезностей, ни светских визитов.
Теперь он стоял так близко к Виоле, что даже тонкий запах его одеколона сбивал ее с мысли. Встрепенувшись, она как можно непринужденнее отошла от герцога, пересекла комнату и остановилась за одним из коричневых кожаных кресел. Повернувшись к Яну, она для удобства уперлась ладонями в спинку.
С бесстрашной решимостью, чувствуя, как ускоряется ее пульс, она сказала:
— Ян, я хочу, чтобы вы точь-в-точь повторили слова, сказанные вами мистеру Уитмену, после которых он решил, что я не стану ему хорошей женой.
Ян замер на несколько секунд, потом склонил голову немного набок и осторожно спросил:
— Почему вы думаете, что я ему что-то говорил?
Глаза ее вспыхнули гневом.
— Разрушать мою жизнь для вас забава, не так ли?
Он как будто задумался над ее словами, потом опустил руки и ответил:
— Виола, что бы я ни сказал вам в ответ, вы все равно мне не поверите.
Она сглотнула.
— Пожалуй, это самые искренние слова, которые вы когда-либо мне говорили.
Ян почти улыбнулся. Потом его лицо посерьезнело, и он сказал:
— Если вам нужна правда, то да, я действительно вернулся в город и в вашу жизнь, чтобы разрушить ее.
Ее сердце замерло, а горло сдавило от внезапного вихря эмоций.
— Но я больше не хочу этого, — продолжал он хриплым полушепотом. — Хотите верьте, хотите нет, но за последние несколько недель вы помогли мне гораздо лучше себя понять, и хотя я могу не отдавать себе отчета в некоторых поступках, я точно знаю, что мне небезразлично ваше будущее. Просто… я не хотел, чтобы вы выходили за Майлза Уитмена.
— Вас не касается, за кого я выхожу замуж, — выпалила Виола, сжимая спинку кресла, — и уж кому-кому, но только не вам решать, стоит мне это делать или нет.
— Это правда, — признал герцог.
— Так почему вы вмешиваетесь в чужие дела? — спросила она, оправившись от изумления.
Ян провел ладонью по лицу.
— Я не могу ответить на это сейчас.
Виола покачала головой и повела плечом.
— А может, просто лжете обо всем. Откуда мне знать?
Герцог прищурился и смерил ее пристальным взглядом.
— Я пытаюсь быть с вами откровенным, Виола. Но есть вопросы, которые нам с вами нужно обсудить и решить. Только как тут добиться толку, если вы не верите, когда я говорю вам, что новая встреча с вами помогла мне ясно увидеть: разрушив ваше будущее, я не изменю своего прошлого. И не стану счастливым.
Виола презрительно поджала губы.
— Вздор. Вы просто насладились властью над моей судьбой, разрушив надежду на спокойствие и счастье, которые я могла бы обрести с мистером Уитменом.
Ян ухмыльнулся.
— По-моему, мы оба знаем, что никакого счастья в браке с этим мужчиной вы бы не обрели.
Виола сощурилась и обожгла его гневным взглядом.
— И поэтому вы сообщили мистеру Уитмену, что я и Виктор Бартлетт-Джеймс одно и то же лицо? Потому что так печетесь о моем счастье?
У Яна отвисла даже не челюсть, а все лицо.
— Ничего подобного я ему не говорил.
Виола не уступала:
— Он сказал, что знает, будто эскиз, который я вам продала, подлинный, и что он никак не может ухаживать за леди, которая забывает свое место, когда речь идет о продаже произведений искусства.
Ян усмехнулся, и Виола чуть не схватила стоявшую рядом лампу, чтобы запустить ею в его красивое лицо.
— Вы находите это смешным? Он может всем рассказать…
— Он ничего не знает, — успокоил Ян, подходя еще ближе.
— Что вы сказали ему, Ян? — опять спросила она.
— Присядьте, и я вам расскажу, — велел он.
Виола не сдвинулась с места, только сцепила перед собой руки и продолжила сверлить герцога взглядом.
— Пожалуйста, — сказал он, указывая на диван и смягчая свою просьбу.
Виола нехотя подошла и грациозно опустилась на подушку, расправив юбки вокруг колен и ступней, скорее по привычке, чем по необходимости. Как она и опасалась, Ян сел рядом, но, к счастью, на приличном расстоянии от нее. Она ждала, натянутая как струна, сложив руки на коленях, наблюдая за Яном, вновь чувствуя запах его одеколона и борясь с неожиданным и очень сильным желанием коснуться его лица.