— Вы забыли о набегах буканьеров.
— Это случается, но редко, — улыбнулся Рэй. — Как я уже говорил, им нужна моя бухта, а не моя голова.
Потом они перешли на испанский, и в беседу вступила донья Эрнанда. Она страшно волновалась из-за дочери, которая должна родить через три месяца, а она не сможет присутствовать при рождении своего первого внука.
— Почему же она не поехала с вами в Испанию и не родила там? — удивилась Каролина.
— Я узнала обо всем в Мадриде из ее письма. У моей дочери слабое здоровье, она все равно не решилась бы на такое путешествие, — ответила донья Эрнанда. — О! Я не оставила бы ее одну, если бы меня не уговорил брат, обещавший, что я вернусь в Картахену с испанской флотилией. Вместо этого я в плену, и кто знает, когда меня отпустят в Гавану, откуда можно добраться до дома. Значит, я пропущу рождение внука!
— Может, кто-нибудь поговорит с капитаном Келлзом… — начала девушка.
— Беру это на себя, — пообещал Рэй. — Капитан разумный человек и не станет задерживать донью Эрнанду, ведь он не требует за нее выкупа. Возможно, ее отправят в Гавану с первой же партией испанских дам.
— Но ведь буканьеры вряд ли решатся подойти к Гаване! — удивилась Каролина.
— Разумеется, пушки Эль-Марро живо отправят глупцов на дно. Однако властям Гаваны хочется вернуть своих женщин не меньше, чем буканьерам Тортуги избавиться от них.
Обычно корабль отправляется к ближайшему кубинскому берегу, женщин сажают в шлюпку, а гребцами становятся пленники, уже отработавшие на Тортуге.
Глаза у Каролины сверкнули, поскольку она услышала сведения, которые могут оказаться весьма полезными. Рэй заметил ее оживление.
— Неужели вы хотите прибегнуть к такому способу? — вежливо спросил он. — Конечно, вы неплохо говорите по-испански, но ваша внешность… Теперь вас знает каждый буканьер, к тому же, если это удастся, вспомните, что в Гаване вы будете еретичкой, а инквизиторы не щадят ни женщин, ни детей, лишь бы добыть «признания».
Он говорил по-английски, но Каролина нахмурилась и проворчала:
— Вы огорчите донью Эрнанду.
— Зачем скрывать правду? — пожал плечами Рэй.
Глава 27
Хоукс без труда получил разрешение капитана на прогулки с Каролиной и теперь почти каждое утро гордо сопровождал ее до пристани и обратно. Постепенно все привыкли к частому появлению Серебряной Русалки. Иногда Хоукс по просьбе дам относил пленникам большие корзины с фруктами. Каролина не забывала расспрашивать о судьбе «Грозного», где остался Томас.
Испанцы, сочувствуя молодой красавице, пытались утешить ее.
— Наверняка «Грозный» спокойно добрался до Гаваны, сеньорита, — говорили они, — и за вашего возлюбленного уже получен выкуп. Может, он уже гуляет по пристани, конечно, под надежной охраной, глядит в морскую даль и мечтает о вас.
Каролина не верила в подобные сказки, хотя продолжала надеяться и искать пути к бегству.
Через несколько дней она познакомилась с двумя самыми известными на Тортуге повесами: капитанами Шоном О'Рурком, которого еще в детстве звали Рыжим за кельтский цвет волос, и Барни-Черепом, получившим свое прозвище за любовь срубать противникам головы. О'Рурк был веселым длинноногим болтуном, а Череп — большим неуклюжим парнем с удивительно маленькой для его комплекции головой. Приятелей объединяли только страсть к женщинам и золоту да место рождения, поскольку оба были из Ирландии.
Увидев идущую мимо Кристабель, буканьеры, которым до сих пор не доводилось встречать настоящую леди, замерли от изумления. Они тут же перестали торговаться с веселой проституткой, недавно приехавшей на Тортугу.
— Обожди, красотка, мы еще потолкуем, — ухмыльнулся О'Рурк.
Барни шлепнул ее по округлому заду, после чего оба как по команде двинулись в сторону Каролины.
Длинноногий О'Рурк оказался возле нее первым и, встав между грудой бананов и целой горой соломенных шляп, загородил ей дорогу.
— Что это у тебя за малютка, Хоукс? — сказал он буканьеру, который молча поспешил к ним. — Вижу, придется нам представляться самим. Я капитан О'Рурк с «Талона», но вы можете называть меня Шоном. А этот урод — капитан Череп с «Кло».
Каролина улыбнулась зеленоглазому О'Рурку.
— Меня зовут Барни, — пробасил его чернобородый приятель.
— А я Кристабель Уиллинг.
— Мисс Кристабель гостит в доме капитана Келлза, — предупредил Хоукс.
— О, мы наслышаны, где живет Серебряная Русалка, — беззаботно сказал О'Рурк. — Вопрос в том, долго ли она там пробудет?
— Не знаю, — ответила Каролина. — Если когда-нибудь увижу капитана Келлза, то обязательно поинтересуюсь.
— Если увидите? — недоверчиво переспросил О'Рурк. — Вы хотите сказать, что не встречались с ним?
— Конечно, я встречалась с ним на борту «Сантьяго», но с тех пор мы действительно не виделись. Хотя, — быстро добавила она, заметив, что Хоукс стал мрачнее тучи, — в его доме я ни в чем не нуждаюсь.
— Они не виделись. Барии, ты слыхал?
— Слыхал, — отозвался тот, окидывая девушку таким взглядом, что она почувствовала себя голой, — но верю с трудом.
— Я тоже! — расхохотался О'Рурк. — Думаю, мисс Кристабель просто шутит над нами.
— Ничего подобного, — обиделась Каролина, ибо дважды просила аудиенции у неуловимого капитана и дважды получила отказ. — Видимо, капитан Келлз слишком занят и у него не остается времени для меня.
— Джентльмены позволят нам пройти? — вмешался Хоукс.
Энергичная парочка нехотя отошла в сторону, и когда девушка с провожатым удалились на приличное расстояние, Хоукс тревожно сказал:
— Мисс Кристабель, эти двое…
— Ну, продолжайте. — Каролина готова была отстаивать свое право говорить с людьми. — Уже половина гавани здоровается со мной. Чем же вы так недовольны? Разве я не могу им ответить?
— Полагаю, нам лучше вернуться домой, мисс.
— Хоукс, пожалуйста, я хочу еще посмотреть на эти ткани! — Улыбающийся продавец-буканьер гордо разложил перед ней серебристый шелк. — Какое чудо!
Девушка осторожно потрогала материю, искоса взглянув на озадаченные физиономии двух приятелей-капитанов. Похоже, они до сих пор не пришли в себя от изумления, что Келлз не обращает внимания на пленницу. «Разумеется, это немного задевает мое самолюбие. Но пусть все остается как было, хотя мне не удастся изложить ему свою просьбу».
— Вы уже закончили? — спросил Хоукс, которого беспокоила навязчивость опасных буканьеров.
— Да, — вздохнула Каролина. — И солнце уже печет. Надо купить соломенную шляпу.
Хоукс без возражений сам подвел ее к шляпной горе и заставил выбрать.
— Благодарю вас. Я бы не хотела оставаться перед вами в долгу, но у меня совсем нет денег.
— Пустяки, заплатит капитан Келлз.
Откуда ей было знать, что Хоукс стремился поскорее прикрыть шляпой ее светлые волосы, чтобы не привлекать больше внимания буканьеров, которые могли захватить девушку.
Как тогда оправдываться перед капитаном?!
Выйдя к ужину, Каролина увидела на скамье возле фонтана целый рулон серебристой Ткани, которой она восхищалась на пристани.
— Кэти принесла, — объяснил Рэй и с усмешкой добавил:
— Говорит, это подарок от капитана Келлза. Должно быть, вы его очаровали.
— Келлз! Келлз! — заорал попугай.
— Очаровала, только не его, а других капитанов, — засмеялась она, — О'Рурка и Черепа.
— Хоукс мне рассказывал. А вам они понравились?
— Ну, Череп, на мой вкус, слишком груб, зато О'Рурк довольно милый.
— Так считают дамы, — любезно согласился Рэй. — Правда, вам грозила некоторая опасность. О'Рурк в порядке, но Черепу нельзя доверять. Он мог зарезать Хоукса и схватить вас.
— Тогда капитан Келлз наказал бы его.
— О, разумеется. Скажите, Кристабель, вы действительно намерены поднять бунт на пристани?
Каролина вспыхнула, хотела резко ответить ему, однако в этот момент появилась донья Эрнанда, сияющая от радости: она узнала, что ее отправят в Гавану со следующей группой пленных дам. Потом она вспомнила о веере и вернулась за ним в свою комнату. Рэй снова остался наедине с Каролиной.