Тут подошел Хоукс с виноватым видом, и Рэй заговорил с ним, а Каролина тем временем предложила свою помощь доктору Коттеру.
— Мне уже помогают Нэт с Кэти, — улыбнулся тот и подмигнул ей. — А знаете, ведь ни один человек на этом острове не справился бы так блестяще, как наш капитан. Услыхав, что Эль Сангре хочет штурмовать его дом, он сразу приказал усилить охрану, а потом на глазах у всех проводил испанскую донью на борт «Морского волка». Все думали, Келлз со своими лучшими матросами покинул Тортугу, но, едва корабль скрылся из виду, экипаж, за исключением нескольких матросов, пересел в шлюпки и вернулся на остров. Вот каков наш Келлз! Теперь о нем станут говорить с еще большим уважением, назовут даже сверхчеловеком, раз он может оказаться сразу в двух местах.
Все эти люди, от воинственного Хоукса До миролюбивого старичка доктора, привыкли к орудийным залпам, треску ружей и пистолетов, лязганью стали. Они захватывали сокровища или расставались с жизнью, а потом возвращались к своим красоткам и пьянству.
Но Келлз был иным, настоящим изгнанником. Каролина чувствовала громадную симпатию к этому человеку, живущему на пороховой бочке под названием Тортуга.
— Хорошо, тогда позвольте помочь вам хотя бы с этим пациентом, доктор Коттер, — сказала девушка.
— Ладно, но только ради того, чтобы научить вас, — улыбнулся тот. — Смотрите, вот так… А здесь вы можете перевязать сами.
Каролина склонилась над глубокой царапиной на ноге здоровенного детины. Через несколько минут Келлз вернулся к своей спутнице.
— Я вынужден похитить ее у вас, док, — весело извинился подошедший Келлз. — Мисс Кристабель устала, к тому же в это время она обычно ужинает.
Когда они шли обратно, буканьер сказал:
— В такую жаркую ночь приятнее сидеть на воздухе. К сожалению, гостевые покои… В общем, то крыло дома несколько пострадало во время боя. Лучше вам не видеть этого разгрома.
— А попугай? — вспомнила Каролина.
— Я сам унес его оттуда. Теперь он снова вертится на своем кольце.
Каролина улыбнулась ему. Надежный и заботливый человек, ничего удивительного, что его так уважают.
Во дворе с многоярусным фонтаном их ждал накрытый стол. После дневного переполоха здесь казалось особенно тихо и спокойно, только неумолчно шумел прибой в Кайонской бухте. Усадив девушку за стол, Келлз извинился и ненадолго покинул ее. Вышел он в черном испанском костюме, черных шелковых чулках и башмаках с серебряными пряжками. Пышные рукава украшала блестящая вышивка, на шее буканьера висела тяжелая золотая цепь, а на белоснежном воротнике сверкал яркий рубин. Зная, что он нарядился ради нее, Каролина едва заметно улыбнулась.
— Простите, — сказал Келлз, усаживаясь за стол. — Наверное, мне следовало предложить и вам сменить платье?
— Я слишком устала, чтобы переодеваться.
— Значит, немного бренди вам не повредит. Вы же не привыкли к сражениям.
— И надеюсь, мне не придется к этому привыкать. — Она взяла дрожащими пальцами бокал, сделала глоток и тут же закашлялась.
— Бренди надо пить медленно, после стольких переживаний он помогает взбодриться.
Каролина осторожно пила огненную жидкость, чувствуя, что действительно начинает оживать.
— Ваши люди очень мужественные, — заметила она. — Когда доктор чистил им раны, я думала, они будут кричать.
— Наша профессия не для малодушных, — сухо ответил Келлз. — Робкие уходят, трусы быстро умирают.
«И только сильные остаются», — продолжила его мысль Каролина, принимаясь за второй бокал.
— Ну вот наконец можно и поужинать, — сказал он, когда маленькая индианка внесла огромную супницу с оловянным половником.
Каролина молча наблюдала за тем, как горничная наливает ей в серебряную чашу какое-то экзотическое варево.
— Боюсь, у нас не так много блюд, — сказал Келлз. — Сегодня все едят из одного котла. Но тушеное мясо вам понравится. Это любимое блюдо многих буканьеров, называется салмагунди.
Каролина осторожно попробовала.
— Что здесь?
— Почти все, — засмеялся он. — Рыба, голубь, черепаха, возможно, цыплята или свинина, замаринованные в пряном вине.
— А еще? — продолжала допрос Каролина.
— Сердцевина пальмы, виноград, капуста, оливки… Ах да, еще чувствуется вкус манго. И все хорошо поперчено и посолено, приправлено чесноком, горчицей, уксусом и маслом.
Каролина заставила себя проглотить еще немного, однако Тревоги измотали ее, а бренди одурманил. К тому же Келлз успел налить ей вина.
— Вы очень красивы. Я даже не надеялся увидеть вас за, . этим столом.
— Пока вы не сказали большего, я хотела бы кое-что узнать. Кто занимает спальню, в которой лежат все эти помады, кремы и женские вещи?
— Справедливый вопрос. Ее никто не занимает.
— А кто занимал?
— Никто никогда не занимал эту комнату, — ответил Келлз. — Я начал понемногу обставлять ее, когда вернулся из Англии. Потом привез одежду и разные дамские штучки.
— Вы действительно собирались жениться на Ребе?
— Была у меня такая мысль. Вернувшись в Эссекс, я увидел, что мой брат Дарвент остался никудышным человеком, сестра — глупой и что мой отец слишком болен и стар. В свое время я излил на них реки золота, а обнаружил море долгов. Мне вдруг захотелось все бросить, выгодно жениться, вести нормальную жизнь, заниматься хозяйством на тех землях, которые дадут в приданое моей жене. И когда отец Ребы поговорил со мной, я решил подумать. О да, отправляясь в Лондон на поиски мошенника, обыгравшего Дарвента, я уже был готов жениться.
— Но вы… — начала Каролина.
— Я встретил девушку. И не говорите мне, что вы не знаете, кто она.
— Вы даже не попытались меня найти!
— Я рыскал по городу два дня. — Келлз отвел глаза, чтобы они не выдали его чувства. Ведь Каролина могла прочесть в них правду — что она для него путеводная звезда на темном небе.
— Так долго? И вы решили отказаться от женитьбы на Ребе? — тихо спросила она.
— Только когда снова встретил Серебряную Русалку, — ответил Келлз и увидел торжествующий блеск в ее глазах. Значит, Каролина решила покорить его, и ей это удалось.
— Но все-таки бросили меня в лабиринте?
— Я решил, что потерял вас.
— А потом вернулись на Тортугу.
— Ничего другого мне не оставалось, — пожал плечами буканьер.
Каролина глядела на него, такого красивого, с изысканными манерами и самого опасного на Карибских островах.
Его боялась могущественная Испания… И он хотел ее.
— Кристабель, — нежно пробормотал он. — Красивое имя.
— Я вам не верю, — упрямо заявила Каролина. — Вся одежда в спальне одного размера. Помады и духи никто не трогал.
— Конечно, — улыбнулся Рэй. — Я выбирал их для вас.
Это ваша комната, Кристабель. Если хотите, можете сегодня остаться там.
Для нее? А разве она не знала об этом? Просто не желала себе признаться, что коварный и опасный буканьер даже теперь играет с ней в кошки-мышки.
— Я… кажется, я хочу еще вина.
Она тряхнула головой, убеждая себя, что от жаркого карибского солнца у нее двоится в глазах и путаются мысли. Сейчас Келлз представлялся ей героем, а его жизнь — увлекательным романом, полным опасностей и приключений. Он молча протянул бокал. Она молча его пригубила.
— Я ваше будущее, — твердо произнес Келлз.
Будущее буканьера — виселица и петля, да еще безымянная могила где-нибудь на берегу океана… Но сегодня это не имело значения. Каролина допила вино. Она не привыкла к крепким напиткам, особенно после бренди. Комната поплыла у нее перед глазами. Келлз налил еще.
— Чтобы вы собрались с мыслями, — заявил он.
Каролина все же сумела произнести вслух одну из них:
— У буканьера нет будущего.
— Просто оно недолгое, зато счастливое.
Она сначала только пригубила вино, но затем выпила до дна. Будущее… Он говорит о будущем как о том, что еще должно случиться. А оно уже здесь! Сейчас они пьют его, словно вино!