Изабелла тихо рассмеялась, отдавая должное его обаянию и уму. Виола, однако, понятия не имела, что сказать в ответ. Но его голос… Ах, как хорошо она помнила его голос! Он завораживал ее тогда и заворожил сейчас — бархатный с хрипотцой, низкий и мягкий, молящий…
— Прошу прощения, — после неловкой паузы сказал Фэйрборн; Виоле в его тоне послышалась лукавая улыбка. — Леди Виола Чешир, его светлость герцог Чэтвин.
Тот приблизился на шаг и остановился перед Виолой, возвышаясь над ней, закрывая собой всю огромную, сверкающую люстру. Потом, чуть склонив голову, протянул ей руку, ладонью вверх.
Виола смотрела на нее несколько долгих секунд, не понимая, что ей делать. Но в голове начало проясняться. В зале играла музыка, шампанское лилось рекой, и вечеринка продолжалась с блеском первого большого события сезона. Их всего лишь двое в море людей. И Виола поняла еще кое-что: он унаследовал титул, притом высокий. Будучи джентльменом такого благородного положения, он, конечно, не раскроет ее тайны (и тайны их прошлого) на людях. Не сегодня. Не здесь, не так. Виола понятия не имела, почему он делает вид, будто не помнит ее (и явно наслаждается ее смущением), но пока ее репутация в безопасности, и остальное неважно. У нее есть время.
Почувствовав облегчение и прилив уверенности, Виола сделала еще один резкий вдох. Потом, глядя на длинные, сильные пальцы герцога, подняла затянутую в перчатку руку и робко накрыла его ладонь.
Герцог прижал большим пальцем костяшки ее пальцев и осторожно помог ей подняться. Снова выпрямившись перед ним, Виола сделала изящный реверанс, исполняя заученную роль.
— Ваша светлость.
— Леди Чешир.
Ее имя скатилось с его губ, как будто он восхищался его звучанием. Впрочем, это могло быть плодом ее воображения. Но сила, которую она почувствовала в нем сейчас, когда он коснулся ее затянутой в перчатку ладони, просочилась сквозь кожу, проникла в нее и потрясла до глубины души.
Сильный. Жгучий. Живой. Благодаря ей.
Герцог отпустил ее руку, сделал шаг назад и выпрямился во весь рост, сложив руки за спиной.
— Надеюсь, вам лучше.
Виола встрепенулась и провела ладонью по лифу платья.
— В самом деле. Благодарю.
Он коротко кивнул.
Затянулась еще одна напряженная пауза. Потом Изабелла сказала:
— Итак… Мать говорила, что вы коллекционируете живопись?
— Коллекционирую, — лаконично ответил герцог.
Виола шумно сглотнула.
— И дружите с лордом Фэйрборном. Как чудесно для него… для вас. Можно сказать.
Вероятно, это была самая большая нелепица, которую она когда-либо говорила, и едва слова сорвались с языка, она почувствовала, что внутренне сжимается.
Изабелла перевела недоуменный взгляд с Виолы на герцога и решила выручить подругу.
— Ах, лорд Чэтвин, леди Чешир выдающаяся художница. Быть может, вы видели ее работы?
Виола снова почувствовала на себе взгляд Яна и натянуто улыбнулась, хотя по шее поползла новая волна жара.
— Право, не знаю, — ровным тоном ответил герцог. — Быть может, вы знамениты, сударыня?
Его тенор задевал в ней самые потаенные струны, точно так же, как это было много лет назад. Но, помимо того, в Яне появилась уверенность, многократно усиливавшая впечатление. Виола подняла ресницы и вновь поймала его взгляд, мгновенно ощутив безотчетную дерзость в темных глубинах его глаз, что-то холодное, отчего по телу у нее побежала дрожь тревоги.
Фэйрборн, который последние пару минут молча наблюдал за ними, скрестил руки поверх шитого на заказ вечернего сюртука.
— Не нужно скромничать, леди Чешир, признайтесь. Я уже рассказал Чэтвину, что большинство написанных за последние годы формальных портретов знати принадлежат вашей кисти и что вас признают одной из лучших художниц Лондона. Поэтому герцог здесь.
— Поэтому он здесь? — повторила Изабелла.
Виола убрала со лба выбившуюся из прически прядь, но не потому, что локон ей мешал, а потому, что за последние пять лет она не чувствовала такого смущения, как теперь, и ей отчаянно хотелось чем-то себя занять.
— Прошу прощения, если я не сумел ясно выразиться, — пробормотал Ян, продолжая с приятной улыбкой поедать Виолу глазами. — Ваша добрая слава летит впереди вас, и я захотел немедля встретиться с вами, леди Чешир, в надежде, что мы могли бы обсудить условия вашей работы, пока я здесь.
И вновь Виола опешила, онемела. Она не будет для него работать, не будет оставаться с ним наедине. Никогда. Но теперь, когда он просил вот так, стоя перед ней посреди битком набитого бального зала, одетый с иголочки, глядя с высоты богатства и могущества, она просто не могла отказать ему в одной невинной встрече. Если не хотела, чтобы пострадала ее репутация светской леди и профессиональной художницы.
Во всем этом столкновении было что-то вычурное. Ни намека на их прошлое, ни искры узнавания с его стороны, ничего. И все же она чувствовала напряжение между ними, угрожавшее ее душевному равновесию и заставлявшее пока играть на руку Яну.
Преодолев себя, Виола кивнула и прижала к талии веер Изабеллы в своеобразном защитном жесте.
— Нужно будет свериться с расписанием.
— Разумеется, — тут же ответил герцог, как будто ожидал подобного стандартного ответа.
Оркестр заиграл вальс. Изабелла кашлянула, и Фэйрборн понял намек.
— Не окажете ли чести танцевать со мной, миледи?
С ослепительной улыбкой Изабелла положила затянутую в шелк ладонь ему на локоть.
— С радостью, ваша светлость.
Виола смотрела, как подруга сливается с шумной группкой подвыпивших в основном аристократов, и бальный зал вдруг показался ей пустыннее спасательной шлюпки посреди океана. С растущим волнением она снова подняла глаза и встретила взгляд герцога.
Не приглашайте меня на танец. Пожалуйста, не приглашайте меня на танец…
— Леди Виола Чешир, — урчащим шепотом проговорил он.
Едва он произнес ее имя, сердце бешено заколотилось у нее в груди.
— Да, ваша светлость?
Его веки сузились, и он медленно, очень медленно стал обводить ее взглядом, начиная с подола пышного, рубиново-красного платья, скользя по туго затянутому корсету, задерживаясь на миг на низком, закругленном вырезе и золотом медальоне, лежащем в складке между грудей, поднимаясь выше по горлу и заканчивая пылающим лицом. Когда он, наконец, вернулся к ее глазам, у нее перехватило дух от приступа паники. На кратчайший миг она почувствовала его голод. Не похоть, какой она ее знала, но что-то иное. Что-то, чему она не могла подобрать названия.
Его губы дрогнули.
— Меня сейчас не особенно тянет танцевать.
К облегчению, которое испытала Виола, примешалась тонкая нотка досады.
Герцог понизил голос до хриплого шепота.
— Не хотите ли вместо вальса прогуляться со мной по террасе?
Виола сглотнула, не в силах отвести от него взгляд, не в силах ответить.
Он снова улыбнулся, как будто почувствовал ее смятение, и эта красивая улыбка смягчила жесткие линии его лица. В следующий миг Ян протянул ей руку.
Виола оперлась на нее, потому что не смела перечить, и через считанные секунды они с герцогом уже покидали бальный зал.
Глава 2
Его опять напоили дурманом, но он все равно такой беспокойный и мучается от боли. О Господи, прошу, скажи, что мне делать…
Снаружи стемнело, и Виола вздрогнула, когда они вышли на холодный ночной воздух. Герцог, однако, не мог этого почувствовать, потому что она едва касалась затянутой в перчатку ладонью его локтя. Чутье подсказывало ей, что нужно бежать, и бежать быстро, но она не могла так поступить, не навлекая на себя подозрений. Пока что она понятия не имела, о чем говорить и как себя вести.
Герцог молча вел ее к краю балкона, с которого открывался вид на раскидистый сад и пруд, красиво залитый светом факелов. Вокруг были люди, вдали прогуливались и смешивались пары, из бального зала доносились смех и музыка, и тот факт, что они с герцогом не остались совсем одни, придавал Виоле некое подобие уверенности.