Огромный парус колыхался над их головами, а мачта громко скрипела в своем пазу. Ветер стряхнул с гика целый душ дождевой воды, который упал на палубу вместе с градом из мельчайших кусочков льда.
- Вы думаете...
Паэн покачал головой.
- Это корабль тамплиеров, построенный для перевозки грузов, и он гораздо прочнее многих других. - Он указал ей на плоский кусок сланца, установленный под ахтерштевнем на корме. - И команда судна оказалась настолько предусмотрительной, что даже отказалась разводить огонь, чтобы приготовить горячую пищу. Они благополучно доставят нас в порт. Пожалуй, нам стоит поделиться с ними каютой, - добавил он после некоторого раздумья. - Матросы могли бы согреваться в ней по очереди, если бы мы не оплатили наше место на корабле.
Джоанна кивнула в знак согласия.
***
Прежде чем сгустилась тьма, капитан заметил неясные очертания островов, быстро исчезавших за кормой, и объявил, что, если погода не переменится, корабль может спокойно идти по ветру все долгие часы ночи.
Джоанне пришлось спать сидя, пристроившись в самом дальнем углу каюты между коленями Паэна, сжимавшего ее в объятиях. Дважды в течение ночи матросы из команды корабля, битком набившиеся в тесную каюту, вставали и менялись местами со своими товарищами, которые присматривали за парусом и время от времени гонялись за какой-нибудь шальной бочкой вина, сорвавшейся с привязи. Каюта была переполнена настолько, что людям пришлось спать, тесно прижавшись друг к другу и согнувшись в три погибели, и лишь рулевым было оставлено достаточно места, чтобы те могли по крайней мере вытянуть ноги. Дважды Джоанна просыпалась, заслышав чьи-то голоса, звавшие ее по имени, однако, очнувшись, обнаруживала, что это было всего лишь море, перехлестывавшее через края обшивки. Когда она окончательно проснулась, уже на рассвете, прежний мерный плеск волн сменился шипением и яростными ударами, готовыми разрушить дубовые планки.
И затем она услышала другой шепот, мягкий и мелодичный, обдувавший теплом ее щеку. Паэн крепче сжал ее в объятиях, ограждая своим телом от холода и от неприятных последствий качки, сотрясавшей корабль тамплиеров.
На рассвете третьего дня они заметили большой сигнальный костер дуврского порта, языки которого высоко вздымались в небо и окрашивали слой тумана над берегом в багровые и золотисто-розовые тона. Ветер теперь стал южным, однако не принес с собой тепла. Развернуться и направиться к Дувру, подвергнув корпус галеры действию сильного ветра и волн, быстро набегавших на нос корабля, значило обречь корабль на крушение. Поэтому они следовали за надвигающимся штормом и, когда стемнело, увидели, как огни Дувра исчезли во мраке ночи.
Паэн вынул из седельной сумки мех с вином и протянул его Джоанне:
- Это вас согреет.
Джоанна отхлебнула глоток крепкого напитка, и, когда жжение в горле прошло, по всему телу распространилось чувство приятной истомы. Впервые за все время после наступления сумерек ей не нужно было сидеть согнувшись и обхватив себя руками.
- Хорошо, как возле камина, - промолвила она.
- И намного лучше, чем грезить о теплой постели в порту Дувра.
- Я дала себе слово не думать ни о каминах, ни о горячей пище, пока мы не высадимся на берег, - отозвалась Джоанна.
- А я дал себе слово, - подхватил Паэн, - не думать о теплых постелях и отблесках света в ваших роскошных волосах.
За тонкой перегородкой в их каюте на носу корабля находилось, шестеро мирно похрапывающих матросов, и еще два десятка их собрались на палубе возле рулевого, обсуждая возможность войти ночью в широкое устье Темзы.
Джоанна слегка коснулась пальцами губ Паэна:
- Тс-с! Если вы будете так говорить, у меня начнется озноб.
Он схватил ее за руку и покрыл поцелуями каждый из ее онемевших от холода пальцев.
- Прижмитесь ко мне, - прошептал он. - Со мной вам будет тепло, и вы смело сможете грезить о чем вашей душе угодно.
На рассвете Паэн поплотнее укутал Джоанну одеялом и уговорил ее не выходить на палубу. Всю ночь дул сильный ветер, и у них не было возможности узнать, как далеко их пронесло мимо устья Темзы. Побережье было скрыто густым туманом, ограничивавшим видимость, и его серая муть отражала цвет моря и холодных земель, лежавших за ним. Свернуть сейчас к западу, чтобы отыскать устье реки, значило подвергнуться риску сесть на мель, и до тех пор, пока на землю снова не спустится ночь и на длинной прибрежной полосе не вспыхнут сигнальные костры, им трудно было судить о том, где именно к западу от них лежала более или менее безопасная гавань.
Около полудня, когда бледное ноябрьское солнце стояло у них над головами, а на корабле тамплиеров сменились вахтенные, Паэн выпроводил матросов из каюты и убедил Джоанну еще немного поспать. Сам он, выйдя на палубу, занял место рядом с рулевым, чтобы помочь ему удерживать галеру по ветру.
***
Когда Джоанна снова очнулась от сна, рядом никого не было. Солнечный свет, струившийся сквозь деревянную обшивку каюты, падал на смятую постель и два насквозь промокших плаща, оставленных здесь, чтобы она могла согреться. До нее доносились скрип весел в уключинах и треск сталкивавшихся над морской пеной деревянных лопастей, заглушавшие свист ветра в снастях. Затем раздался сильный грохот от падения якорного камня, после чего корабль перестал крениться и лишь лениво покачивался с боку на бок.
Наконец она услышала голос Паэна, перекрывавший весь этот шум, и скоро он уже был рядом с ней в каюте.
- Теперь мы в безопасности, - объявил он.
- Что? Корабль уже встал на якорь?
- Да, и как только наступит прилив, шлюпка доставит нас в порт Орфорда.
- Орфорда? Кажется, это севернее устья Темзы?
- Значительно севернее, - подтвердил Паэн. - Что ж, тем лучше для нас. Меньше ненужных вопросов со стороны портовых властей.
Джоанна поднялась на ноги, поеживаясь от холодного сквозняка, проникавшего сквозь щели в стенах каюты.
- Прошлой ночью, когда погода испортилась, я дала обет пожертвовать двадцать золотых монет на украшение раки святого Кадмона в Уитби. Теперь, я думаю, он вполне заслуживает сорока.
Паэн заключил ее в объятия.
- У нас с вами хватит золота, чтобы купить себе лошадей у самых алчных конюхов во всей Англии и уплатить за ночлег на всем пути отсюда до Уитби. А если и этого окажется мало, я...
Она развела руками.
- Неужели у вас здесь поблизости есть мешок-другой денег, зарытых в земле?
- И нам вовсе незачем обращаться к ювелирам или торговцам шерстью, чтобы я мог их забрать. Они спрятаны здесь, в освященной земле, где я могу откопать их в любую минуту, не опасаясь, что кто-нибудь застигнет меня за этим занятием. И никто, кроме вас, мадам, не сможет пересчитать мои монеты.
- И сколько всего у вас таких тайников, Паэн? Он пожал плечами.
- Меньше, чем вы думаете.
- А в Англии?
Паэн приподнял брови.
- Что за нескромный вопрос, мадам? Уж не собираетесь ли вы потребовать с меня выкуп?
Она не обратила внимания на его вымученную шутку.
- Так сколько? Он вздохнул:
- От силы пять. Они разбросаны вдоль всего побережья.
- А в Бретани?
- Больше. В основном поблизости от крупных портов.
- Вы богатый человек, - заметила Джоанна. - Лишь очень немногие землевладельцы или купцы могут похвастаться таким количеством золота. Я удивлена, что старая королева не потребовала львиную долю ваших денег на выкуп короля Ричарда.
- Безземельному наемнику не приходится платить десятину, - ответил Паэн. - А что до короля Ричарда, никто не может сказать, что я не помог ему своими деньгами.
- Ваш командор Амо что-то говорил при мне о выкупе... Паэн вынул из седельной сумки тяжелую кольчугу и нахмурился, заметив по краям налет ржавчины.
- Только не здесь. Я расскажу вам все по дороге, раз уж вы так хотите услышать от меня эту историю. - Он связал обе сумки веревкой. - Если вы готовы, мы можем покинуть корабль на рассвете, когда они ненадолго приблизятся к берегу, перед тем как подняться вверх по реке к Орфорду.
Джоанна кивнула:
- Мне все равно, где мы высадимся, лишь бы там были горячая еда и теплая постель.