Да и сама Агнес, похоже, решила больше не вспоминать о тех словах, которые ей случайно удалось подслушать и которые, как никакие другие, могли задеть гордость юной новобрачной. Джоанне предстояло провести долгий вечер в обществе Агнес, и, быть может, ей представится случай снова упомянуть в разговоре о Молеоне, заверив его жену в том, что его сердце всегда принадлежало лишь ей одной.
Агнес настояла на том, чтобы ее невестка поселилась вместе с ними в доме ноттингемского виноторговца, который после возвращения короля Ричарда бежал из города. В скале под домом был выдолблен погреб, сообщавшийся через деревянную дверь с другими тайниками и складскими помещениями, расположенными в пещерах, которыми изобиловал Ноттингем, и вина, хранившегося в нем, оказалось вполне достаточно, чтобы утолить жажду Молебна и его людей.
Как только они переступили порог временного жилища, Агнес скрылась в погребе и вскоре появилась оттуда с бутылкой вина для Молеона, заявив, что они с Джоанной выпьют приправленного пряностями меда из кувшина, который она отыскала в кладовой.
- Я покину вас на минуту, - сказала Агнес и вышла из комнаты.
Молеон, похоже, не надеялся на то, что Джоанна с ним заговорит. Он уселся в кресло и долго смотрел на груду одежды и седельные сумки, которые Агнес, торопясь спуститься в погреб, бросила на пол у двери. Затем он поднялся и, подойдя к небольшому столику перед камином, взял в руки кубки, которые Агнес поставила сюда, чтобы согреть вино.
- Куда вы направились, - спросил он, стоя к Джоанне спиной, - после того как добрались до Уитби и узнали, там о кончине вашего дяди?
- Я была в Гандейле, - ответила она. В Гандейле, где она познала страсть и душевный покой с человеком, который оказался убийцей ее мужа.
Молеон вернулся к креслу и, усевшись в него, поставил ноги на небольшой дорожный сундук.
- А бретонец? Он тоже провел там всю прошлую зиму? Джоанна кивнула. Всю прошлую зиму. Воспоминания о прикосновении его рук, о его тепле, спасавшем ее в постели от зимнего холода, снова вызвали у нее на глазах слезы. Сделав над собой усилие, она пожала плечами:
- Я вышла за него замуж по собственной воле. Он никогда не пытался угрожать мне и не причинял мне вреда.
- Ему не было нужды ни в том ни в другом, - ответил Молеон. - Он хотел получить вас и благодаря своему терпению добился своего.
- Его совсем не привлекала жизнь простого фермера или торговца шерстью, и он не нуждался в моем золоте. Рошмарен - земля его предков, и это все, к чему он стремился, и то не ради себя, а ради своего брата, возразила Джоанна. - Что бы ни делал Паэн перед тем, как появиться в Рошмарене, он хорошо ко мне относился и помог мне благополучно добраться до дома. Без него я могла погибнуть - либо в самом замке, либо по пути на север.
- Стало быть, вы считаете, что если у вас и есть враг, то это не ваш бретонец? Неужели даже несмотря на то что именно он убил Мальби, у вас не возникло подозрения, что он использовал вас ради собственной выгоды?
- Он хотел, чтобы обвинение в моей гибели не пало на него и его родных. Во всем остальном ему не было от меня никакой выгоды.
Молеон пристально взглянул на Джоанну, и она поежилась под его взглядом - она не доверяла ему и не скрывала этого. В первый месяц ее вдовства, пока сохранялась возможность того, что у нее родится ребенок, Адам мог желать ее гибели. Когда же она ему отказала, он женился на Агнес.
Адам Молеон был богат - намного богаче Мальби - и не нуждался ни в землях Рошмарена, ни в золоте Джоанны Мерко, чтобы пополнить свои сундуки. Его имя пользовалось уважением повсюду, а о его предках стали слагать легенды. Зачем такой человек стал бы нанимать наемных убийц для женщины, которая - в том случае, если бы она носила под сердцем наследника Мальби, могла стать преградой между ним и оскудевшей сокровищницей Рошмарена?
Наконец вернулась Агнес и с улыбкой обратилась к супругу:
- Не надо смотреть так на Джоанну, мой господин. Вы можете ее напугать.
- Джоанну не так легко напугать, любовь моя. - Молеон ждал, пока Агнес наливала ему вино в кубок в виде рога, который она отыскала на полке у купца, после чего поднялся с места и взял кубок, стоявший рядом с Джоанной.
- Мед? - спросил он. Агнес нахмурилась.
- Это напиток из меда, приправленного ароматными травами, - ответила она.
- У меня с первого дня осады раскалывается голова.
Думаю, это питье поможет мне снять боль. Агнес забрала у него кубок.
- Эти травы специально подобраны так, что возвращают женщинам здоровье. Поверьте, супруг мой, напиток предназначен не для вас.
Джоанна повернулась к Молеону:
- Если вам угодно, вы можете его выпить. Молеон улыбнулся:
- Агнес найдет для меня что-нибудь другое. - Он взял рог с вином и поднял его перед собой. - Желаю вам счастливого пути, Джоанна. Я пришлю ваши корабли, а заодно и золото, которое оставил у лондонских ювелиров, обратно в Уитби.
Джоанна встала со своего места. Отныне вся ее жизнь пройдет в стенах Гандейла и серого каменного замка в Уитби. И каждый уголок в этих домах будет напоминать ей о Паэне. Она взяла свой кубок и дружелюбно взглянула на Агнес.
- А я желаю вам всяческого процветания и множества сыновей. Надеюсь, вы навестите меня, когда в следующий раз отправитесь в путешествие на север? Вы найдете меня в Уитби, в доме на берегу реки.
Агнес, с улыбкой ответила:
- Обещаю, Джоанна, мы непременно приедем к тебе погостить - и наши сыновья тоже. - Она отпила из своего кубка и кивнула в сторону невестки:
- Твое здоровье.
Джоанна глотнула приправленного пряностями меда и поставила кубок на стол.
- Выпей еще, - предложила ей Агнес, - а потом я уложу тебя в постель. Я уже приказала затопить в спальне камин и достать теплое одеяло, которое мы привезли из дома твоего дяди. - Она поднесла кубок к губам.
Джоанна залпом выпила крепкий сладковатый напиток и даже проглотила фиалковые лепестки, осевшие на дне кубка.
Молеон отставил в сторону свой рог с вином и забрал у жены пустой кубок.
- Не угодно ли вам лечь в постель, мадам? Лицо Агнес покрылось густым румянцем.
- Чуть позже, Адам. Он обернулся к Джоанне:
- Я должен позаботиться насчет охраны. Здесь вам ничего не грозит, потому что внизу спят мои люди, а возле дома будут дежурить часовые. Мы не допустим, чтобы в наше жилище ворвалась орда вооруженных пьяниц, будь то мятежники или люди короля.
- А если...
Он вопросительно взглянул на нее.
- Если Паэн.., если мой муж придет сюда...
- Он не знает, где мы остановились, - ответил Молеон. - Вряд ли он захочет беспокоить вас этой ночью, а завтра утром мы вместе обсудим ваши планы.
- Дайте мне слово, что не причините ему никакого вреда! - взмолилась Джоанна - Ни я, ни мои люди не станем поднимать на него оружия! - поклялся Молеон. - Однако до рассвета я его к вам и близко не подпущу.
Агнес сделала шаг к мужу и взяла его за руку.
- Когда вы расставите часовых и вернетесь в дом, я буду сидеть здесь, у камина, - улыбка на ее лице сделалась шире, - и ждать вас.
Адам взглянул сверху вниз на полное обожания лицо жены:
- Я обязательно приду за вами. - И он удалился.
***
Король долго не отпускал его от себя. А когда же наконец они с Ричардом обсудили условия будущей службы Паэна, людям Юбера Ольтера потребовалось время, чтобы отыскать седельную сумку и кошелек с деньгами.
Матье упустил из виду Молеона после того, как тот покинул зал для приемов в сопровождении жены и невестки, и ему пришлось сполна испытать на себе гнев Паэна, когда он столкнулся с ним на главной улице, проложенной у подножия огромной крутой скалы, на которой возвышался замок.
- С ним было десять вооруженных до зубов людей! - оправдывался Матье. - Вряд ли мне имело смысл рисковать своей шеей, тем более что я уже знал, куда они направляются.
- Как ты мог это узнать? Матье улыбнулся:
- Джоанна увидела меня и заговорила со мной. Потом вернулась мадам Агнес, и от нее-то я и узнал, где они остановились. По ее словам, она ни на миг не допускала, что ты желал ее невестке зла. Впрочем, - добавил он, - не нужно обладать большим умом, чтобы это понять, - ведь тебе пришлось пересечь чуть ли не половину всей империи Ричарда Плантагенета. Тут появился Молеон, чтобы отвести женщин домой.., заявил, что собственноручно прирежет любого, кто осмелится хотя бы прикоснуться к рукаву Джоанны.