— Ничего не понимаю, — произнес Рон, прожевав сардельку. — Малфой и маггловедение — две вещи…
— Несовместные, — докончила Гермиона, сердито посмотрев тому вслед. — Нет, ну может, дальше будет что-то посерьезнее сказочек!
— Снова пойдешь? — подначил Уизли.
— И пойду! И вы пойдете! А то, может, я чего-то не понимаю?
— Ну пошли… если, говоришь, там спать можно…
На следующий факультатив Драко немного опоздал, впрочем, не он один, и очень удивился, увидев, что народу прибыло. Около учительского стола Антар о чем-то тихо беседовала с двумя девушками с Рэйвенкло, хаффлпаффка, немного помоложе, внимательно их слушала. На столе обнаружилась внушительная кипа пергаментов.
Драко с удовольствием понаблюдал за выражением лица Грейнджер, подивился тому, что она умудрилась затащить сюда Уизли с Поттером, занял свое место и приготовился слушать.
— Я вижу новые лица, — сказала девушка. — Это хорошо. И вы меня очень порадовали, не сомневайтесь, я прочту все, что вы написали, и если вы пожелаете, мы это обсудим. Нет, мисс Грейнджер, никаких баллов факультетам. Я практикантка, я не имею права их начислять. Тем более, такие сочинения пишутся от души, а не ради награды. Девочки, идите по местам… заходите ко мне вечером, если хотите, договорим.
Судя по выражению лиц девчонок, те уже были готовы идти за Антар в огонь и в воду. Драко приревновал было, потом подумал, что это глупости, и решил сам наведаться вечером на огонек. Послушать, что умного скажут.
— Сегодня у нас снова маггловский писатель, я уже читала его рассказы, а теперь попробуем роман. Напоминаю: никаких вопросов с места, тишина. Кому не нравится — спокойно, без шума собирается и уходит. Итак…
…- Чего это было вообще? — спросил Рон у Гарри. Тот молча пожал плечами. Оба благополучно все проспали.
У окна взахлеб рыдала великовозрастная слизеринка, ее пытались утешить подруги, сами едва сдерживающие слезы.
Более сдержанные рэйвенкловки осаждали мисс Дьеллор.
— А дальше что же? — спрашивала одна.
— Узнаете позже, — был ответ.
— Но мисс Дьеллор, это же через неделю! Вы скажите нам название, мы сами достанем! Ванесса — полукровка, она сможет…
— Это — сколько угодно, — улыбнулась она. — Вот. Только как же остальные? Вы прочтете, а потом будете бездельничать?
— Остальные тоже прочтут, — сказала белокурая Ванесса. — Вон… даже Фелисите со Слизерина проняло, так что за неделю все одолеют. Я ведь видела книгу у вас, мисс, она не такая уж большая.
— Если вы возьмете это на себя, то мы намного ускоримся, — ответила Антар. — Копировальное заклинание знаете? Не то, которое ксерокс, а волшебное?
— Знаем, — заулыбались девушки. — Мы дочитаем! А можно нам еще что-нибудь такое же?
— Надо чередовать, — серьезно сказала она. — Мальчики наверняка хотят приключений. Но вы не беспокойтесь, там всего будет вдосталь…
— Спасибо, мисс Дьеллор!
Да никто еще не потерян! Вон, приятели Драко, такие глупые с виду, начали хоть моргать… И я точно видела, как на истории о прабабушке Винсент украдкой вытирал слезы. Может, у него тоже была такая прабабушка? А когда шла речь о бабушке и ее кухне, заплакала полукровка с Хаффлпаффа, да и не она одна. Как же вам не повезло, дети, что наши миры так далеко отстоят друг от друга… Но Грейнджер решительно непрошибаема! Кажется, она меня конспектирует…
— Мисс Дьеллор, позвольте вопрос? — сказала за обедом профессор МакГонаггал.
— Разумеется, — кивнула та.
— Не скажете ли вы, отчего после ваших факультативов дети плачут навзрыд? Причем не только непосредственно после занятий, но и после, в спальнях?
— Чтобы душа росла, она должна болеть, — улыбнулась Антар. — Иначе никогда из человека не выйдет ничего путного. Профессор МакГонаггал, вы всегда можете прийти ко мне на занятие и убедиться, что я не пугаю студентов, не рассказываю им страшных сказок на ночь, просто… есть вещи, которые нужно осознать.
— А потом они сидят у вас после отбоя, — буркнул Снейп. — Завидуете славе Слагхорна?
— Кого, простите? — повернулась к нему Дьеллор. — Ах! Ну конечно, тот клуб… Нет, ну что вы, куда мне. Просто многие стесняются обсуждать свои мысли на публике, а мне нетрудно напоить их чаем и выслушать… Это, знаете, такое странное, трепетное чувство: подросток вдруг осознает что-то, не может ничего толком высказать, потому что не умеет, и это доводит его до отчаяния. — Она улыбнулась. — Надо просто уметь слушать и временами подсказывать нужные слова. Они хорошие дети, необразованные… гм… в маггловском понимании, но хорошие.