Кстати, живу я нынче вместе с Леной. Долго уговаривать не пришлось, я почти сразу же согласилась на переезд. После тетя подбила меня и на разговор с мамой. Откровенно поговорить с ней однако не получилось, и желания поделиться «душевными терзаниями», если честно, не было. Но короткая беседа по телефону всё же состоялась.
А сейчас, по словам моей заботливой тетушки, у меня прогрессируют симптомы глубокой посттравматической депрессии. И потому она весело предлагает:
— Так чем займемся? Может, по магазинам пройдемся?
— Что-то не хочется, давай лучше останемся дома и посмотрим что-нибудь. Какой-нибудь фильм на твой выбор. — Я вяло и медленно расчесываю перед зеркалом свои длинные красивые волосы. Нужно подстричь концы, мелькает мысль.
— Ну уж нет. Целыми днями сидеть в четырех стенах — так и зачахнуть можно. Нужно выбираться поскорее отсюда. Не хватало, чтоб еще соседи подумали, что мы с тобой здесь вымерли. Мало ли, вызовут ритуалку.
— Если ты пытаешься меня рассмешить, то шутка неудачная.
— Ну да, согласна, учитывая обстоятельства… — Она морщит нос. — Но в любом случае ты немедленно идешь в ванную и приводишь себя в порядок. Прости, но ты похожа на живого мертвеца как из фильмов про зомби.
— Я и есть зомби, — пожимаю я плечами, смотря на Лену через отражение в зеркале.
— А я не хочу, чтоб по моей квартире расхаживал зомби с красными глазами и огромными лиловыми мешками, тебе ясно?
— Ясно, у тебя есть маска для лица? — равнодушно интересуюсь я.
— Разумеется, чтоб у меня не было элементарных уходовых средств, да за кого ты меня принимаешь? — с наигранной обидой отзывается та.
— За человека, знающего толк в красоте и разбирающегося в моде, а значит, у тебя есть всё, что касается косметики, — монотонным голосом отвечаю я и пытаюсь улыбнуться. Выходит не очень.
— Так-то лучше, — произносит она, подходит ко мне и игриво щелкает меня по носу. — А теперь дуй в ванную. Всё необходимое найдешь на полке. — Она вынуждает меня встать, энергично подбадривает, подталкивая в сторону ванной комнаты. — А я пока в инстаграме посижу.
Волочу ленивые ноги-инвалиды к дверям ванной. Наверное, со стороны это и впрямь выглядит безжизненно, как движение зомби. А еще я прихрамываю на одну ногу, и мне на какой-то период строго противопоказаны туфли на высоких каблуках. Но вот в чем штука: последние дни, когда мы выходили с Леной на прогулку в ближайший к дому парк, я приноровилась носить только кеды, легкие и удобные. Лучше всяких там туфель и летних высоких босоножек.
Но вернемся к бьюти-процедурам. Когда мое лицо обрадовалось воссоединению с давним другом под названием маска, оно больше не подавало признаков серости, подобной смерти. Хотя какая разница, меня и так всё устраивало. Разве что только ради спокойствия Лены. Но когда она попросила меня накраситься, во мне что-то дернуло. Какой-то внутренний протест против макияжа, словно это для меня в новинку и я никогда его не применяла раньше. До всего случившегося я каждый божий день рисовала себе лицо, без тонны косметики, но всё же. А сейчас… я ничего этого не хочу. Я устала. Я устала?
— Лен, я не хочу, — тихо протестую я, подогнув под себя ноги и усевшись на кровати.
— То есть как не хочешь? Нет, уж давай, раз начала, доводи дело до конца. Кто останавливается на полпути?
— Лен, вообще-то это ты меня заставила напялить маску, — замечаю хмуро.
— Да и тем самым освежить тебе лицо. Иначе ты сама бы и с места не сдвинулась, — с укором произносит она. — А так я подтолкнула тебя слегка. Теперь дальше ты сама.
— У меня нет никакого желания брать в руки карандаш, тушь. Лен, не хочу я красится и всё. Пожалуйста, оставь меня в покое.
— Покой нам только снится, — пропевает она бодро, — не хочешь ты, накрашу я.
— Ладно, — со вздохом соглашаюсь я.
Она вываливает рядом со мной всё свое косметического богатство и приступает к макияжу. Пока она занимается творчеством, я полностью погружаюсь в раздумья.
Если честно… вот если вы меня спросите, о чем я думала всё это время, то не смогу вам ответить. Ведь сама не помню. Полчаса пролетели как две минуты, обе из которых — пребывание где-то за гранью мышления и реальности.
— Ну всё, глянь-ка в зеркало, — с широкой улыбкой велит мой визажист.