— Вот и пропадут твои три года. Ни в училище, ни в институт не поступишь… А почему в военкомат не приходил?.. Ты же знал, что я записал тебя.
— Но я же не давал согласия, — слабо защищался я. Было нестерпимо стыдно, что разносят в присутствии других. Слева за столом сидел, уткнувшись в бумаги, какой-то старший лейтенант, изредка взглядывавший. К тому же в жизни никогда ни с кем не ругался и не умею. А тут… еще пожилой человек, вдвое солидней. Разве мог я твердо возразить. Ведь всю жизнь вдалбливали — со старшими не спорь, они больше знают и опытнее, старших — уважай. И я всегда уважаю и не возражаю. А когда мне стыдно: теряюсь, глупею и ничего не могу ответить. Только переливаюсь красками, да молчу. Видно, нервишки слабые, не владею собой…
— Молчать! — снова выстрелил, хлопнув ладонью капитан. — Я не спрашиваю твое согласие!
Капитан впился в меня глазами.
— Думал отсидеться за мамкиной спиной?! Думал, не найдем тебя и оставим в покое!.. Да я бы под конвоем милиционера привел тебя сюда, посадил бы на поезд и отправил в училище… И сейчас это сделаю, если заартачишься. Хочешь, под конвоем милиционера отправлю?.. Весь город будет видеть и знать. Позору…
Вот сейчас я действительно испугался. Я видел, как хулиганов водили под конвоем в милицию. Милиционер всегда сзади на шаг. И шли почему-то не по тротуару, а всегда по обочине дороги. Наверняка, чтобы все видели — ведут арестанта. А позор-то какой?! Разговоров, пересудов на год хватало. Многие на тротуарах даже останавливались и подолгу глядели вслед, осуждающе качая головой.
— Позору не оберешься. До самой смерти помнить будешь! — гремел капитан.
— Хорошо, согласен, — сдался я, совсем сникнув. — Но только я все равно не пройду по здоровью.
Капитан умолк, вопросительно смотрел. Воцарилась тишина.
— В морское же ездил, не прошел. У меня и справка есть. А в летное, тем более. Там строже требования-то.
Капитан весело улыбнулся.
— Да бог с ним, пройдешь или не пройдешь. Ты только съезди, помоги разнарядку выполнить. А через день-два обратно вернешься. Пиши заявление…
Не в себе шел домой, обдумывал разнос. Плохо не знать законов! Любой запугает, сделает с тобой все, что захочет и добьется своего. Где их почитать? В суде?.. Дадут ли? В газетах почти не печатают. Капитан переборщил, конечно. Ему лишь бы разнарядку выполнить и наплевать на все мои мечты, желания. Может, имеет право с милиционером, но не в этом случае… А ты трус — языка лишился! А еще человеком с большой буквы хочешь стать. Пусть не умеешь спорить, возражать старшим, но не пугаться можешь?.. Что, не можешь!.. Ну раз так — стой в наряде и жди, когда кончится ночь…
Через сутки утром в полном смысле был подъем физический и духовный. Радостные шли в корпус на занятия. Я, как и большинство, в нем не был ни разу, и невольные вопросы крутились в голове. Какой он?.. Снаружи-то красивый, впечатляющий, а внутри, наверное, еще лучше?..
Поднявшись по лестничным маршам на четвертый этаж, очутились в длинном, чуточку темноватом и узковатом коридоре, увешанном портретами, стендами, схемами, лозунгами. Интересно почитать, да некогда. Потом изучу. По обеим сторонам коричневые двери классов с номерными табличками и указанием профиля. В коридорах спереди и сзади колонны курсантских отделений. Шагают навстречу и попутно. С нескрываемым любопытством и высокомерными улыбками поглядывали на нас «старики». Они отличаются от нас, бритоголовых и желторотых, своими сравнительно длинными прическами, возрастом, уверенностью в поведении и умением носить форму с каким-то шиком…
После изучения уставов — физподготовка.
Робко, гуськом босые вошли в спортзалище — громадней казармы — и остановились у ближайшего турника.
Подошел преподаватель. По сравнению с нами — худыми и белотелыми — выглядит мифическим Антеем. Загорелый, красивый, мускулистый, держится царственно. Оглядев нас оценивающе, подошел к турнику и, повернув голову, сказал:
— Я хочу, чтобы каждый из вас научился делать вот эти упражнения так же легко, как я. Чтобы ваше тело подчинялось вам, а не командовало вами.
Незаметно подпрыгнув, повис на перекладине. Взлетел над ней, выполнил подъем переворотом, подъем разгибом, стойку на руках и, раскачавшись, дважды крутнул «солнце». Выполнив соскок-сальто, выпрямился и продолжил: