Внезапный удар – это основное свойство войны. Солдат может на время успокоиться в редкие минуты мнимой безопасности, расположившись в незамысловатом укрытии перед согревающим костром в холодную ночь, или беспробудно заснуть, свернувшись в окопе, и немедленно вслед за этим его могут втянуть в никого не щадящую, сумасшедшую передрягу. Снова наш отдых нарушили двое подносчиков провианта, возникшие из темноты и принесшие неприятное известие о том, что нам вновь надлежит сменить место дислокации и приготовиться к очередной утренней атаке.
Испытывая теперь уже знакомый нам холодок в глубине живота, мы покинули наши уютные окопы незадолго до полуночи и уже вскоре работали под звездным небом, до рассвета сооружая правее новые укрепления. Когда мы работали, случайное приглушенное бряцание шанцевых инструментов было отчетливо слышно противнику, и всю ночь с опушки близлежащего леса, шипя, взлетали к небу осветительные ракеты. То и дело нам приходилось ничком бросаться на землю и лежать неподвижно, чтобы защититься от огня «максимов», нащупывающих наши позиции. В воздухе над нами щелкали пули, а трассирующие пули оставляли за собой оранжево-красные борозды-дуги и рикошетили в темноте.
В ранний утренний час мы получили подкрепление в виде двух самоходных орудий, которые, урча, подкатили к нашим позициям на тяжелых гусеницах. Поначалу мы беспокоились, что звук их двигателей Майбаха привлечет к нашим позициям нежелательное внимание. Несмотря на наши опасения, их присутствие не навлекло на нас дополнительного пулеметного огня, возможно, из-за того, что русские не хотели обнаруживать их расположение самоходкам.
Наша атака началась 14 августа в 15.00. После десятиминутного минометного обстрела, который велся по лесу, передовые подразделения начали наступать и были уже в 100 метрах от лесополосы. В это время русский танк, замаскированный на нашем левом фланге, открыл огонь. Его засекло одно из наших самоходных орудий, и после краткой перестрелки русский танк загорелся. Наши станковые пулеметы и минометы открыли огонь по лесополосе, пытаясь накрыть вездесущих вражеских снайперов, и мы вместе с ними стали стрелять из нашего ПТО осколочными снарядами по верхушкам деревьев.
После того как подбили вражеский танк, мы продолжали стремительно атаковать; мы добрались до поросшего лесом участка, и, несмотря на наши опасения, высказываемые накануне вечером, теперь было отрадно располагать поддержкой тяжелых противотанковых штурмовых орудий. Мы смогли вычислить местоположение подбитого танка за счет облака черного дыма, поднимавшегося из горящей башни. До нас дошли слухи, что одна из рот понесла потери от тяжелого бронеавтомобиля, перед тем как определили его местонахождение и уничтожили.
У нас на пути в Канев лежала последняя линия укреплений. Несмотря на то что цель, поставленная перед атакой, была нами достигнута, нам, после того как мы получили подкрепление, вновь приказали двигаться вперед. Наша атака возобновилась в 18.00.
Наше взятое на передок орудие, подпрыгивая на дороге, двигалось позади тягача по направлению к городу вслед за атакующей ротой пехоты, когда нас внезапно обстреляли с флангов. Огонь велся со стороны полевых укреплений противника. Русские, которые залегли в укрытиях и пропустили сквозь себя наши передовые подразделения, теперь обстреляли взвод огнем стрелкового оружия. Пули ударялись о тонкую обшивку тягача и свистели в воздухе над нами. В это мгновение двигатель «шенилетта» заглох; тягач накренился и остановился.
С бьющимися сердцами мы схватили автоматы и карабины и отчаянно бросились на поиски укрытия. При осознании того, что нас застали врасплох на простреливаемой местности, нас охватил ужас. Наш пулеметчик Роберт, с которым мы вместе служили со времен курсов новобранцев, взял свой «МГ-34», вскочил на ноги и рванул вперед, пригнувшись под тяжестью пулемета. Он быстро побежал по направлению к вспышкам выстрелов, обнаруживавших расположение позиций противника, на бегу выпуская очереди из пулемета, прижав его к бедру.
Застигнутые врасплох его нападением, несколько русских вылезли из окопов и пошли, спотыкаясь, в нашу сторону, подняв руки в знак того, что сдаются. Мы еще раз мельком увидели Роберта, прежде чем он исчез за холмом (местность была холмистой), выпуская пулеметные очереди по скоплениям русских, продолжавших оказывать сопротивление. Мы быстро сняли ПТО с передка и подготовили орудие к бою. Однако, уже не зная, где находился Роберт, вынуждены были не открывать огонь.
С автоматами и винтовками наготове мы продвинулись вперед, на небольшую высоту, и на гребне ее нашли Роберта, лежавшего на своем «МГ» с пробитым пулей сердцем. Пуля прошла сквозь сердце и вышла через спину. Из раны текла струйка темно-красной крови. Гартман опустился на колени возле неподвижной фигуры. Он подтвердил, что Роберт мертв, и аккуратно перевернул его на спину.