Несмотря на двадцатиградусный крен, «Альдебаран» был в приличном виде. Помпы внизу работали, и струи воды били из их рукавов. Я вернулся на корму, чтобы еще раз взглянуть на барометр. Когда я спустился вниз, то увидел Поула, сидевшего перед УКВ-радиостанцией. Он был бледен и сосредоточен. Его пальцы лежали на ручке настройки. На индикаторе был обозначен канал 16, выделенный для сигналов бедствия. Он взял в руки микрофон и нажал кнопку передачи.
— Мэйдей, мэйдей, мэйдей, — начал он передавать сигнал бедствия. — Здесь...
И это было все, что он сумел сделать. Прежде чем он успел передать наши координаты, я стащил его с сиденья и бросил на пол. Микрофон отлетел в сторону на всю длину своего шнура.
Он сильно ударил меня в живот. Я ответил. Краем глаза я увидел сбоку от своей головы его руку, занесенную для удара. Я быстро пригнулся, но недостаточно низко. Боль пронзила мое ухо и щеку. Яхта сильно накренилась, и пол ушел у меня из-под ног. Я полетел по направлению к радио и стукнулся головой о шкаф. Перед глазами заколыхались красные полотна. Падая, я нащупал рукой какой-то предмет из пластика, оказавшийся микрофоном. Я выдернул шнур из гнезда, поднялся на одну ногу, снова упал, ударившись плечом и руками о переборку, и с шумом выдохнул.
Я хватал воздух, как золотая рыбка, выброшенная на сушу, и мне потребовалось почти полминуты, чтобы восстановить дыхание.
Выбравшись наверх, я увидел Поула, который, действуя одной рукой, пытался, стоя у кокпита, отвязать спасательный плот.
— Нет! — закричал я. — Не смей, ты, трус!
Он обернулся ко мне. У него было лицо человека, которого преследует кошмар.
— Пошел ты! — истерически завизжал он и стал судорожно шарить рукой у пояса. В руке у него сверкнула узкая полоска металла. Нож. — Не подходи! — орал он. — Если ты так любишь эту посудину, можешь идти с нею на дно!
Он снова с яростью вцепился в спасательный плот. И успел справиться с одним из креплений.
Секунду я колебался. Он был пьян и, похоже, слегка тронулся. Волны были такие, что мне казалось, будто мы находимся внутри громадной стиральной машины. Если он спустится на плот, то непременно утонет.
И я бросился на него.
«Альдебаран» сильно качнулся, когда на его носовую часть обрушилась еще одна громадная волна. Я промахнулся в прыжке, но мне все-таки удалось сбить его с ног. Он пытался ухватиться за плот.
Я увидел, как его нож отлетел в сторону на всю длину привязного шнура, но увидел и еще что-то. И это так поразило меня, что я застыл с открытым ртом.
Он держал эту вещь в левой руке, когда пытался отвязать плот правой. Квадратный предмет зеленого цвета с закругленными углами и с латунной ручкой посередине верхней крышки. Я видел его раньше, этот предмет. Это был маленький сейф. Тот самый, что я нашел в ловушке для омаров, и который у меня украли из «лендровера» на автостоянке в «Саут-Крике».
Сейф выскользнул у него из рук и упал на круто накренившуюся палубу. Он нырком бросился за ним, но его страховочный линь не позволил ему дотянуться: сейф скользнул по накрененной палубе, на мгновение задержался у невысокого ограждения и, не встретив больше никаких препятствий, исчез за бортом. С грохотом накатила новая волна.
Когда она перестала бить меня головой о палубу, я глянул вверх. Наверное, волной выдернуло крепежный трос, потому что плот был уже на палубе и лежал, похожий на небольшую резиновую палатку. Казалось, сейчас прибегут дети, чтобы поиграть в ней.
Но дети не прибежали. Вместо них через бушприт накатилась следующая волна. Весь мир стал зеленым и белым. А когда он обрел свои обычные цвета, спасательного плота уже не было на месте.
Я бросился к штурвалу. Что-то ударило меня в нос. Рот наполнился кровью. В трехстах футах под ветром прыгал желтый спасательный плот. Вот он мелькнул в последний раз на гребне и исчез.
Поул долго смотрел ему вслед. Потом вложил нож в ножны и вдоль леера прошел к кокпиту.
Я спросил:
— Где ты взял этот ящик?
Он не ответил, побледнел и выглядел изможденным. Я приблизил свое лицо к его лицу:
— Сейф. Кто дал его тебе?
— Рейстрик, — ответил он хриплым шепотом.
Я слишком устал, чтобы думать о том, что происходит.
— Нам надо перенести остатки балласта.
Казалось, он не слышит меня, все время повторяя: