— Это правильно, — согласился генсек. — Конечно, ситуация у нас хреновая, но лучше пустить некоторое количество американских военных и их семей к нам, чем получить вдобавок ко всему еще и ядерную войну. Только каковы гарантии того, что нам говорят всю правду, и американские военные действительно контролируют свои арсеналы?
— Увы, никакой, — согласился министр обороны. — Единственное, что нам известно точно — что их подводные лодки в настоящий момент находятся в портах. Кроме того, известно, что значительная часть ядерных хранилищ, авиабаз и пусковых установок межконтинентальных ракет уничтожена или серьезно повреждена в результате извержения и его последствий.
— Что известно по ядерным центрам США?
— Основные ядерные объекты США уничтожены, — ответил на вопрос глава ГРУ товарищ Ивашутин. — Ливерморская национальная лаборатория уничтожена до основания извержением. Лос-Аламосская получила значительные разрушения в результате землетрясений. В атмосферу попали десятки тонн радиоактивных материалов, которые разнесло по Среднему Западу и югу бывших США. Кроме того, в зону разрушения попал и еще целый ряд американских ядерных объектов, точное количество выброшенных радиоактивных материалов учету не поддается. Не уверен, что даже сами американцы имеют точные цифры. Однако известно, что во многих городах бывшего юга США радиационный фон в десятки раз превышает норму.
— То есть запада США не осталось, центр и юг разорены и местами заражены радиацией. Осталось лишь восточное побережье и юго-восток, — подвел итог ПредСовМина. — Что можете сказать на счет людских потерь США?
— Извержение и зиму не пережило примерно две третьих населения, — ответил все тот же Ивашутин. — А сколько погибнет в ближайшее время — наши специалисты называют разные цифры в зависимости от того, пойдут ли события по оптимистическому или пессимистическому сценарию. Но по самому оптимистическому прогнозу выживет не больше четверти американцев…
Их посадили в сецпоезд и отправили в Среднюю Азию буквально в первый же день июня. Вот вчера они еще учились, а сегодня в составе стройотряда едут в командировку. Сначала маршрут пролегал по давно построенным железным дорогам — и тут двигались с достаточно большой скоростью, а все студенты во все глаза глядели на происходящее. Вдоль железной дороги почти на всем ее протяжении, кроме мест на высоких насыпях и станций, высился настоящий снежный вал, начинавшийся метрах в пяти от путей, из-за чего казалось, что сама дорога проходит в каком-то снежном тоннеле. Правда, чем дальше на юг — тем меньше и меньше оставалось снега. Нередко из окна вагона открывался вид на широко разлившиеся, затапливая деревни и даже города, от обилья талой воды реки. А в какой-то момент снега и вовсе почти исчезли — где-то южнее Сталинграда… Хотя нет, не совсем. Вон там в оврагах да на северных склонах холмов он оставался до сих пор. Как не растаял и снежный вал вдоль железной дороги. И везде словно какое-то запустенье… Ни вспаханных, поскольку трактора пока просто не могли залезть в грязь, полей. Ни всходов озимых, которые осенью не засеяли из-за дождей. Ничего! Даже автомобилей по дороге почти не встречалось — многие деревни оказались практически отрезаны от цивилизации непроходимой грязью. А где-то и вовсе всех эвакуировали перед половодьем… Лишь постоянное движение по железной дороге говорило о том, что жизнь не ушла из этих краев.
А потом они вдруг съехали на какое-то новое ответвление — и вот теперь поезд медленно, со скоростью километров двадцать в час, тащился по уложенной прямо посреди бескрайних степей дороге-времянке. То тут, то там попадались небольшие спешно построенные полустанки со станционными домиками-вагончиками и небольшие разъезды, где их поджидали встречные поезда. То тут, то там виднелись небольшие поселки из сборно-щитовых «финских домиков» и даже каких-то контейнеров, снятых с платформ вагончиков. И, к какому-то удивлению всех присутствующих, во всех этих местах никакого намека на электричество! Ни столбов ЛЭП, ни изоляторов на домах. Только печные трубы повсюду… Кое-где, впрочем, попадались и более крупные строения — то ли ангары, то ли зернохранилища или какие еще постройки сельскохозяйственного назначения. И, в отличие от более северных мест, тут вовсю работали в полях трактора… Хотя и оставалось лишь догадываться, что там сеют. Картошку? Но даже с ней Михаил сомневался, что из посадок конца мая-июня многое вырастет… Наверняка какие-нибудь скороспелые сорта, которые и особой урожайностью не отличаются, и хранятся плохо.