— Давай посмотрим, — Фрейзер усаживает Мину на кухонный островок, а затем оттягивает боковой карман свитера, чтобы достать батарейный блок.
— Спасибо, что помог нам, — наконец говорю я, подходя ближе.
— Я не собирался оставлять тебя одну посреди снежной бури.
И снова его комментарий ранит, хотя не должно бы, потому что очевидно, что он просто поступал достойно.
— Верно.
Я не знаю, что и думать об этом человеке. Он добрый, но кажется раздраженным.
Наверное, это потому, что он нас не знает, но вынужден заботиться о нас. Потом я помню, как умоляла его не отвозить меня в больницу. Я рассказала ему больше, чем следовало, и теперь начинаю беспокоиться, что проговорилась.
— Моя машина.
На меня накатывает волна головокружения, и мне приходится опереться рукой о спинку дивана, чтобы сохранить равновесие.
— Все еще там. Я не собирался беспокоиться о ней, когда мне нужно было позаботиться о вас двоих. Как только устроил тебя, не смог оставить ее одну. Так что… — он пожимает одним плечом, позволяя фразе оборваться.
— Все в порядке, — вру я, но беспокоюсь, что кто-нибудь может ее увидеть или что ее отбуксируют.
— Как думаешь, полиция… ах…
— Нет, я рассказал об этом шерифу Анджеле. Я сказал, что заберу ее завтра, когда шторм поутихнет.
— Шерифу? — спрашиваю я, и он бросает на меня взгляд.
— Я снял твой номерной знак, и она не собирается возиться с ней, поскольку я уже в деле.
Мгновенное облегчение и благодарность наполняют меня.
— Я ценю это.
Его единственный ответ — ворчание и кивок.
— Я же говорила тебе — медведь.
Мина пытается издать тот же ворчливый звук, что и он, и я почти готова поклясться, что Фрейзер борется с улыбкой.
Я смотрю на них обоих, пока он открывает маленький батарейный блок и вынимает батарейки. Фрейзер намного крупнее Коула, и даже его тон более глубокий. У него сдержанный характер, но Мина быстро прониклась к нему симпатией. Она всегда хорошо разбиралась в людях, и я помню, как она не доверяла Коулу.
Его улыбки были фальшивыми, и он притворялся милым. Каким-то образом Мина чувствовала это, и ей не нравилось находиться рядом с ним. Коул обвинил в этом меня, сказав, что она застенчивая, из-за того, что я нянчилась с ней.
— Ты исплавил! — взвизгивает Мина, когда огни снова начинают мигать. Она хлопает в ладоши, а затем сжимает руки Фрейзера.
Как ни странно, сейчас она не кажется застенчивой. Ни капельки.
Глава 4
Фрейзер
— Почему бы тебе не присесть и не съесть что-нибудь, — предлагаю я, когда вижу, что она снова пошатывается.
— Да, наверное, это хорошая идея. Я совершенно выбита из колеи.
Она прижимает руку ко лбу, и я указываю на диван.
— Садись. — Я понимаю, что это звучит как приказ, и пытаюсь смягчить свой тон. Я не должен звучать как мудак, хотя, похоже, это моя настройка по умолчанию. — Тебе будет тепло у огня.
— Спасибо.
— Наггетсы? — щебечет Мина, и я киваю.
— Разве ты только что не поела? — я хмурюсь, и это заставляет Мину хихикать. — Хорошо, я приготовлю тебе еще. Иди посиди со своей мамой.
Мина в замешательстве оглядывается вокруг, а затем указывает на диван.
— Хотю посидеть с Найей.
Она хватает меня за руки и пытается спрыгнуть со стойки, но я ловлю ее в последнюю секунду.
— Я — Найя, — говорит красавица с дивана, прежде чем помочь Мине прижаться к ней.
— Ты не ее мама? — спрашиваю я, и она качает головой.
— Нет, мы сестры.
У нее темные круги под глазами, и она бледна от лихорадки, но, когда она улыбается маленькой Мине, это мило и нежно.
— О, — это все, что я говорю, потому что удивляюсь, как такое возможно. Между ними, должно быть, больше двадцати лет разницы.
Мина указывает на телевизор, и я тянусь за пультом и включаю звук. Она внимательно смотрит, пока Найя гладит ее по голове, а я возвращаюсь на кухню.
— Я не уверена, что она до конца понимает концепцию мамы и сестры, — говорит Найя, пока Мина отвлечена. — Она все время со мной, так что я практически все, кого она знает.
Взяв немного замороженных наггетсов и картошки фри, я загружаю их в духовку.
— Ты растишь ее одна?
— Это сложно, — голос Найи мягкий, и когда я смотрю на нее, она пожимает плечами. — Но ее мамы больше нет в этой картине.
— Отец?
От того, как Найя вздрагивает, волосы у меня на затылке встают дыбом. Да, вот от кого она убегает.
— Как я и сказала, — она пожимает плечами, а затем одаривает меня полуулыбкой, которая совсем не искренна. — Все сложно.