Маша рассчиталась с водителем, и женщины вышли из машины. Сотни глаз выжидательно смотрели на них, и Анг Ламу попятилась, пробормотала: — я не могу туда пойти, меня не пустят, потому что эти люди ждут своей очереди уже несколько дней.
— Хорошо, Маша согласно кивнула ей, — подожди, пожалуйста, меня здесь. Я пойду искать отца Сантоша. — Она осторожно двинулась к дверям, стараясь не наступить на руки или ноги тесно сидящих людей. Они молчали, но никто не спешил пропускать её.
В небольшом холле Машу встретил охранник. Он хмуро оглядел её и на ломаном английском спросил: — что угодно госпоже?
— Я хочу увидеть господина Джайю Пракаш Малла.
— Это невозможно, он занят, — охранник был невозмутим и непоколебим, как Джомолунгма.
— Тогда пригласите кого-то, кто сможет передать ему моё сообщение, — она запнулась, продолжила: — это касается его сына.
— Господина Сантоша нет в городе.
— О, господи! — её терпение кончалось. Она повысила голос: — немедленно позовите мне кого-нибудь из персонала госпиталя! — Охранник не шевельнулся, равнодушно и устало глядя на неё. Маша постаралась взять себя в руки. Наверняка, в связи с ужасным бедствием, постигшим Катманду, таких посетителей, как она, было сотни. Всем требовалась помощь, все что-то требовали и настаивали. Она беспомощно огляделась. Внезапно одна из дверей, выходящих в холл, открылась, и из неё вышла пожилая непалка, торопливо устремившаяся к выходу. Маша бросилась ей наперерез, увернувшись от охранника, который попытался её остановить.
— Подождите! — она схватила женщину за рукав блузки. Та, остановившись, с недоумением посмотрела на неё, — пожалуйста! Мне очень нужно поговорить с господином Джайя Пракаш Малла! — непалка покачала головой, что-то пробормотала. Маша поняла, что та не знает английского. Вот когда она порадовалась, что научилась худо-бедно изъясняться на непали. Торопясь, она постаралась объяснить, что сын господина Джайи попал в беду, поэтому ей срочно нужно поговорить с его отцом. Охранник, стоя рядом, скептически хмыкал, видимо не верил, но Маша не обращала на него внимания. Наоборот, женщина поверила сразу, озабоченно сказала:
— господин занят, он на операции, может, подождёте?
— Нет!! — Маша отчаянно замотала головой, — может быть, жена? — она с надеждой посмотрела на непалку, и та обрадовалась:
— правда! Вам нужно поговорить с госпожой Галой! — она перевела взгляд на охранника, но тот равнодушно дёрнул плечом:
— я не могу уйти со своего поста.
— Что ж, пойдёмте, я вас провожу, — вздохнув, женщина пошла к двери, Маша двинулась за ней.
Они пошли по площади вдоль здания, обходя сидящих на ней людей и перелезая через кучи мусора и битых кирпичей. Анг Ламу молча присоединилась к ним. Трое женщин обошли здание. С обратной стороны его обнаружилась ещё одна дверь. Она держалась лишь на верхней петле, а стену избороздили трещины. Тем не менее, непалка уверенно шагнула на покосившееся крыльцо, а Маша и Анг Ламу — следом за ней.
Кажется, это было что-то, похожее на женскую консультацию. Довольно чистое помещение несло на себе следы недавнего землетрясения. Трещины на потолке и стенах были промазаны цементом, но не закрашены. В небольшом холле, прямо на полу, тесно сидели женщины всех возрастов. В противоположной стороне имелась дверь, куда решительно направилась непалка. Вскоре она вернулась, а с ней вместе шла немолодая полная женщина с усталым лицом, типично славянской внешности, русоволосая, сероглазая, в тунике и широких брюках салатного цвета. Она быстрым шагом приблизилась к Маше и замерла, глядя на неё расширившимися глазами: — вы… кто??
— Здравствуйте, госпожа… Пракаш Малла! Я из России… — та шагнула к Маше и… обняла её!
— Как я вам рада, милая девочка! — она отодвинулась, улыбаясь рассматривала Машу, — вы по туристической путёвке? Вам нужна моя помощь?
— Нет-нет, госпожа Пракаш Малла, — та перебила:
— Галина. Деточка, меня зовут Галина Николаевна! — она опять улыбнулась: — до чего же приятно поговорить с соотечественницей! — Повернувшись к сопроводившей женщин непалке, ласково сказала: — спасибо тебе, Сатья! — та, сложив у груди ладони и поклонившись, ушла, а госпожа привела Машу и Анг Ламу в маленькую комнатку с небольшим столом, кушеткой и парой стульев. За дверью прятался двустворчатый шкаф с зеркалом, и Маша поняла, что это было что-то вроде комнаты отдыха для хозяйки. Вскоре на столе появились большие фаянсовые кружки, тарелка с бутербродами — копчёное мясо с кружочками помидор и большой кофейник, полный свежесваренного кофе. Хозяйка подвинула к гостьям кружки: — угощайтесь! Я тоже с вами перекушу, на полноценный обед времени не хватает.
Несмотря на желание Галины Николаевны и Маши общаться на русском языке, с этим пришлось повременить. Маша подумала, что Анг Ламу сможет что-то добавить в её рассказ. В конечном итоге, рассказывать пришлось именно шерпе, потому что непали давалось Маше ещё с трудом.
Чем больше рассказывала Анг Ламу, тем сильнее бледнела Галина Николаевна. Она уже не ела, а с ужасом смотрела на непалку, напряжённо вслушиваясь в её рассказ. Лишь только та закончила, хозяйка метнулась к шкафу и Маша увидела у неё в руке мобильник. — Хорошо бы позвонить в Москву, — мелькнула мысль, — ведь родители, наверно, с ума сходят от неизвестности. — Мысль мелькнула и пропала, а Галина Николаевна уже звонила мужу.
Через несколько минут послышались быстрые шаги, и на пороге вырос сам владелец госпиталя, господин Джайя Пракаш Малла. Жена бросилась к нему, плача, принялась пересказывать услышанное. А Маша немного расслабилась, чуть отступила тревога: теперь она не одна, родители Сантоша знают, что делать, у них есть связи и деньги. Ей стало чуть легче. Она внимательно посмотрела на господина Джайю. Невысокий, черноволосый, худощавый, смуглый, как и все непальцы, мужчина. Остро глядящие карие глаза и сеточка морщин, разбегающаяся к седеющим вискам. Сантош неуловимо походил на отца — твёрдым, уверенным выражением лица, строгим профилем, жёстко сжатыми губами.
Между тем, родители Сантоша закончили разговор, и господин Джайя обратил внимание на Машу и Анг Ламу. Быстрое знакомство, и Маша с облегчением поняла, что господин Пракаш Малла не намерен терять ни минуты драгоценного времени. Он ещё раз уточнил у Анг Ламу, как проходила поимка барса. Маша и сама не ожидала, что опять заплачет. Кратко переговорив с женой, он торопливо вышел за дверь, а Галина Николаевна принялась переодеваться. Она достала из шкафа обычное платье из серебристо-серого шёлка, улыбнулась Маше: — у нас плохо развита химическая промышленность, так что носим всё натуральное, — оттуда же извлекла светлую сумку, оглядела комнату: — кажется, ничего не забыла. Подождите, пожалуйста, я скажу акушерке, что меня сегодня не будет, — она вышла, но вскоре вернулась, позвала женщин: — идёмте, Джайя должен уже передать всех больных кому-то из докторов и ждать нас в машине.