— Бедняжка, — сказала она. Оба мальчика последовали за ней, не прекращая спорить. От шума у Сириуса заболели уши, к тому же девочка его все время встряхивала, когда оборачивалась, чтобы возразить мальчикам. Но он понимал, что она защищает его от мальчишек, и был ей благодарен. В ее нервных объятиях он успокоился и согрелся.
— Ой! — воскликнула Кэтлин, наклонившись над ним. — Он хвостом виляет!
Робин, младший мальчик, попросил показать.
— Какой странный хвостик, — с сомнением сказал он. — А ты точно уверена, что это не крыса?
— Нет, — сказала Кэтлин. — Это щенок.
— Это крыса, — сказал Бэзил, старший мальчик. — Ирландская крыса. Шеймус О'Крыс!
— Заткнись, — устало сказала Кэтлин.
(обратно)Глава 2
Сириуса принесли куда-то в тепло и осторожно положили в корзинку. Он уснул. Пока он спал, его перепачканная шерсть высохла и стала слегка волнистой. Последней высохла рыжая шерсть на висячих ушках, и ему стало совсем хорошо. Он проснулся, от души потягиваясь передними и задними лапками, и обнаружил, что рядом находятся чужие, враждебные существа.
Эти существа не разговаривали. Они вообще не умели говорить. Но у них были такие твердые и четкие ощущения, что Сириус понимал их не хуже, чем если бы они говорили.
— Что это? Не слишком хорошо пахнет.
Носик Сириуса дернулся. Если уж на то пошло, запах этих существ ему тоже не понравился.
— Это одна из тех тварей, которые лают и загоняют вас на деревья.
— Ты уверена? Он не выглядит таким уж большим.
— Потому что, — в ответе чувствовалось великое презрение, — это еще младенец. Он вырастет.
— Зачем его принесли в наш дом?
— Пусть лучше не загоняет нас на деревья!
— А давайте уничтожим его, пока он еще не может нас никуда загнать.
— Обязательно, при первой же возможности. А до тех пор оставьте его в покое. Он не стоит нашего внимания.
— Брысь! Иди отсюда, Тибблс. Ромул и Рем, пошли вон. — Кэтлин и Робин опустились на колени у корзины. Странные существа исчезли вместе со своим презрением и раздражением. Сириус вильнул хвостиком, открыл глаза и попытался разглядеть, как выглядят его спасители. Они были такие большие, что ему оказалось трудно сфокусировать на них взгляд.
— Смешной хвостик! — со смехом сказала Кэтлин.
— Смешные глаза! — сказал Робин. — Кэтлин, у него зеленые глаза. У собак ведь не бывает зеленых глаз, верно? Как ты думаешь, может, это не щенок?
— Это щенок, я знаю, — ответила Кэтлин.
— А Бэзил скажет, что это котенок, — сказал Робин. — Вот увидишь, он обзовет его Шеймусом О'Котом.
— Ну и пусть, — беззаботно сказала Кэтлин. Только так она могла выразить странное чувство, которое возникало у нее при виде этих глаз.
Они были словно травянисто-зеленые капли на круглой щенячьей голове, сияющие и глубокие. Зелень была сверху прикрыта той молочной мутью, что бывает в глазах у всех детенышей, и Кэтлин знала, что щенку нелегко ее разглядеть. Но где-то в зеленых глубинах ей почудилось что-то огромное, чудесное и вызывавшее благоговение.
— Почему бы не назвать его Шеймусом? — предложил Робин. — Тогда ты опередишь Бэзила.
— Это дурацкое имя, — ответила Кэтлин.
— Тогда надо назвать его каким-нибудь кошачьим именем. Как насчет Лео? Это означает «лев».
— Кажется, у львов желтые глаза, — неуверенно сказала Кэтлин. — Но «Лео» звучит гораздо величественнее, чем «Шеймус». Я подумаю, пока буду его кормить.
Она протянула Сириусу бутылку с резиновым наконечником, из которого сочилось молоко. Он радостно присосался к бутылочке, Кэтлин принялась осторожно кормить его — и перекормила. Сириуса затошнило. Это его не слишком обеспокоило, но Кэтлин, похоже, пришлось немало повозиться с мокрой тряпкой. И пока она наводила порядок, Сириус почувствовал новое присутствие.
Это существо было большим — больше, чем Кэтлин и Робин, вместе взятые — и чем-то слегка напомнило ему женщину по имени миссис Партридж, которая приказала тому парню его утопить. В этой женщине была та же уверенность, что все должно быть так, как она считает нужным. И ей — это Сириус почувствовал сразу — он точно так же не понравился. Он забился в угол каминной решетки, чувствуя себя очень маленьким и беззащитным, и воздух над ним задрожал от жесткого высокого голоса. Очень холодного голоса, в то же время полного разнообразных сильных эмоций.
— Принести это грязное животное в мой дом, даже разрешения не спросив… Даже не задумалась о моих чувствах… позволила ему испачкать весь каминный коврик, и кто знает, какие у него инфекции. А как насчет кошек? Ты очень эгоистичная девочка, Кэтлин. Видит господь, я ни на минуту не переставала сожалеть о том, что Гарри настоял, чтобы мы взяли тебя в дом, но это последняя соломинка! И нечего сидеть с упрямым лицом, Кэтлин. Робин, возьми эту грязную тварюшку и утопи в бочке.