Ну а второй мой пациент, чью карточку с волнением перелистываю перед предстоящей встречей? Он вполне здоров. Работает инженером, занимается спортом, легко и с удовольствием выполняет свои должностные обязанности. И только я, его лечащий врач, все еще в состоянии разглядеть на рентгеновском снимке едва заметные изменения в крестцово-подвздошном сочленении — непроходящую «метку» несостоявшейся, к счастью, болезни.
…Тихо в клинике, жизнь в ней начнется часа два спустя. Пока все в ожидании нового дня. Больные только проснулись, медсестры раздают градусники и проветривают помещения, грязелечебницы и ванны готовятся принять пациентов, а я все перелистываю страницы карт. Скоро перед моим кабинетом, на небольшом диванчике в коридоре появятся люди. Кто они, какие, чем живут, из-за чего огорчаются? Знакомство с ними впереди. Я же всматриваюсь в строки, сделанные рукой моих медицинских коллег из других клиник, пытаясь понять, чем руководствовались они в своих назначениях. Почему проведенное ими лечение не дало все-таки ожидаемого результата?…
Вот опять грозный симптом: резкое похудение скелетных мышц… Неужели не разглядели столь грозного проявления болезни? Ведь причина еще недавно непонятного мышечного «усыхания» — в патологических изменениях в пограничных симпатических стволах, лежащих вдоль позвоночника. А они ведут к нарушению трофики, к мышечной дистрофии. (Вот почему именно на эту область позвоночника назначается воздействие высокочастотными электромагнитными волнами!)
Я не знаком с человеком, карточку которого держу в руках, никогда не видел его, но уже знаю, как он может выглядеть: иссохший, словно закованный в кандалы. Каждый шаг — страдания. Я мысленно вглядываюсь в его лицо — лицо самой болезни, и говорю себе словами свитка, дошедшего до нас из глубины веков: «Вот болезнь, которую я стану лечить». Потому что знаю, как это надо делать. И уверен (даже если противостоять мне будет сам временной фактор) — страдания человека облегчить сумею.
Это не бахвальство, не самомнение — простой профессионализм, обязывающий к пониманию скрытых механизмов болезни и тех процессов, что проходят под ее воздействием в организме.
Итак, анкилозирующий спондилит согласно моей классификации — заболевание воспалительной природы. Значит, лечить его нужно с помощью методов, стимулирующих работоспособность собственных приспособительных систем организма. А как же быть с воспалением глаз? И почему все-таки страдают при анкилозе позвоночника и глаза? Да потому, что симпатические узлы шеи напрямую, самым непосредственным образом связаны с симпатическими пограничными стволами, идущими вдоль позвоночника. Произошли патологические изменения в них— эхо беды немедленно откликнется в шейных узлах, воспалятся радужная оболочка и конъюнктива (слизистая оболочка глаза, покрывающая заднюю поверхность век и переднюю часть глаза до роговицы). Но это уже «местное» воспаление, и лечится оно двояким способом. В первую очередь с помощью тех же электромагнитных волн, воздействующих на симпатические узлы шеи, что рефлекторным путем вызывает активное продуцирование гормонов кортикоцитами надпочечников. И во-вторых, простым закапыванием в глаза кортизона. По три раза в день — и нет тех невероятных болей, через которые прошел в свое время Николай Островский и через которые, увы, еще проходят десятки, сотни людей, страдающих болезнью Бехтерева и пытающихся избавиться от нее с помощью традиционно-лекарственных методов. Когда я встречаю такого человека в нашей клинике (он едва передвигает ноги), то, и не осматривая, могу сказать: уровень гормонов в организме снижен, налицо нередко поражение сердца, почек, отчаянно болят глаза… Что же делать? Лечить и… расспрашивать. Каждый день, после каждой процедуры, дабы выявить индивидуальную реакцию человека на общую методику лечения воспалительного процесса с помощью природных и преобразованных факторов, чтобы не вызвать обострения заболевания. А выявив и поняв ее сущность — определить индивидуальную тактику лечения. Другого пути к здоровью не существует. Большинство пациентов института курортологии и физиотерапии это отлично понимают. Тем, кого раздражает такой способ работы, могу ответить словами доктора Швенингера, лечившего канцлера Бисмарка, однажды недовольно заворчавшего на него: «Лечите, а не разговаривайте! Надоели ваши разговоры!»
«В таком случае, ваше сиятельство, обратитесь лучше к ветеринару. Это единственный врач, который ни о чем не спрашивает своих пациентов».
Я закрываю последнюю историю болезни, встаю и выхожу в коридор — на диване плечом к плечу сидят люди. Мои пациенты. Сейчас один из них войдет в кабинет. Наши глаза встретятся, и мы вместе, пока что ощупью, пойдем по дороге, которой долгие годы он шел один… И я верю, что в конце пути, если мы сумеем объединить свои усилия, непременно отыщется бесценный клад — когда-то растраченное здоровье. Поможет нам в этом сама природа.