В городе, как это обычно бывает накануне крупного праздника, наблюдалось большое оживление. Туда и обратно сновали деловитые рабы-dh’oine, неся в руках свертки с провизией и целые охапки цветов; некоторые тащили за собой тележки. Сегодня на целую ночь хозяева оставят людей в покое и разбегутся по холмам, будут жечь костры, заводить новые знакомства, а под конец разделятся на пары и разойдутся по кустам, чтобы встретить приход лета в интимной обстановке.
По мостовой выстукивали веселый ритм копыта сотен лошадей, несущих на своих спинах легко одетых эльфов. Всадники сбивались в группки, громко переговаривались и смеялись от души. Эльфки то и дело поправляли искусно сплетенные из трав и цветов венки, украшавшие их изящные головы. Ветер трепал невесомые плащи из полупрозрачной ткани, раздувал подолы платьев, словно паруса. Где-то недалеко впереди соловьем заливалась флейта. И город накрыло предчувствием праздника, накрыло так же, как и резко усилившимся летним зноем. Над крышами, пронзительно стрекоча, пронеслась стайка стрижей.
— Жарко, — вздохнул Ауберон, лениво стянул с себя мантию и остался в одних рубахе и штанах. Выглянул в окно, с минуту понаблюдал за движением живого потока из конных и пеших эльфов и рабов, а затем снова откинулся на спинку мягкого кресла, заложил руки за голову и прикрыл глаза. — Ну, что скажешь?
— Скажу, что почти сварился, — отозвался знающий и тоже принялся стаскивать с себя верхнюю одежду. — Чем займем себя до вечера?
— Ну, — Ауберон вскинул красивую бровь, но глаз не открыл, — под сидением есть книги, шахматы, шашки, карты, кое-какая еда, вино… фисштех. И еще кое-что, если уж будет совсем скучно. Сначала поедем полем, потом через магнолиевые сады. Там можно сделать привал, отдохнуть в теньке. А затем свернем на тракт до Трауна — оттуда до Холмов рукой подать. Как раз в самый разгар праздника и приедем. Я зачитаю речь, а потом зажжем Лабиринт.
— А кто в этом году король и королева Беллетэйна? — спросил Аваллак’х, устраиваясь на сидении со всем удобством и заодно стаскивая с ног сапоги. Ауберон пожал плечами.
— Не знаю. Точно не я. Но желающих было много. Как бы опять до ссор не дошло, но я слышал, что в этот раз процедура изменится. Кажется, Ге’эльс что-то новое придумал, или кто-то ему подсказал. В общем, обещали, что сегодня все будут довольны.
Ауберон внезапно улыбнулся и открыл глаза.
— А ты сам не хочешь быть королем праздника?
— Пф, нет. Я уже однажды был, и мне хватило. Меня вполне устраивает роль знающего Беллетэйна. А ты сам не желаешь?
— Нет. Мне бы один день побыть обычным Elle. Увы, речь сама себя не произнесет.
— А для Лабиринта подсказка есть? — Аваллак’х по-лисьи сощурил глаза и закусил губу.
Ауберон замотал головой.
— Нет никаких подсказок и поблажек, даже если ты вождь aen Elle.
— Тогда я внутрь точно не пойду.
— Да и я не собирался. Пусть молодежь развлекается. Кстати, о развлечениях, — король поднялся с сиденья и извлек из-под кресла бутылку вина, — будешь?
— Воздержусь пока.
— Согласен, рано еще. А что-то другое? — Ауберон вернул бутылку под сидение и вместо нее уже держал в руке маленькую блестящую коробочку.
— Хм, тоже нет. Ты же знаешь, я не любитель.
— Как хочешь, — пожал плечами Ауберон. — А я, пожалуй, приобщусь к таинству.
С этими словами он растянулся на сидении, открыл коробочку и погрузил указательный палец в белый порошок.
========== Страх и ненависть на Беллетэйн. Ч. 2 ==========
«Мне кажется, сегодня будет ливень, — подумал Ауберон, уныло глядя из окна кареты на чистое небо. — Как тогда, три года назад, когда посреди праздника хлынул дождь и загасил нам все костры. Какой тогда скандал был… На следующий день собрали Совет, и Saevherne коллективно оправдывались перед всеми, как так получилось, что они не сумели предвидеть грозы… Разогнать тучи на скорую руку, разумеется, не удалось, и пришлось ставить огромный купол и в срочном порядке просушивать землю. Костры в конце концов снова разожгли, но появилась новая проблема: под куполом не хватало кислорода и защиту снова пришлось снять. Половина народу тогда по домам разошлась, а знающие, чтоб хоть как-то исправить ситуацию, зажгли магические сферы, но это было уже не то. Настроение было испорчено, эльфы промокли, любиться на природе пошли только самые стойкие. Наверно, поэтому год был неурожайным».
Карету вдруг качнуло, и Ауберона тут же вытряхнуло из задумчивости.
— Креван, как ты думаешь, будет дождь сегодня?
Придремавший на сидении напротив знающий открыл глаза и выглянул в окно.
— Не думаю. По крайней мере, нет никаких на то признаков.
— Есть один признак: виски мне что-то ломит.
— Это может быть от чего угодно.
— Погода меняется, — медленно произнес Ауберон и, поднявшись, извлек из-под сидения бутылку. — Но у меня есть проверенное средство.
Откупорил пробку и сделал пару больших глотков прямо из горла. Протянул бутылку знающему:
— Будешь?
Аваллак’х вздохнул:
— Я же говорил, что нет, — забрал у Ауберона бутылку и отпил немного. Подумав, осушил ее наполовину. — Тебе после порошка вообще нельзя. Как ты речь будешь произносить?
— Ртом, — ответил король, отобрал у Аваллак’ха вино и выпил вторую половину.
— Ну да, — кивнул знающий, — по бумажке. Я никогда раньше не обращал внимания: ты речь всегда одну и ту же говоришь?
— Эхм, не знаю, как-то не задумывался об этом. Мне Ге’эльс текст составляет.
— А что ты собираешься делать после открытия праздника?
— Наверно, как обычно — сидеть возле палатки, смотреть на огонь и на звезды до утра. А потом ты откроешь мне портал во дворец.
— Разумно, — кивнул Аваллак’х. — Но мне кажется… или мне не кажется, что кто-то хотел провести этот Беллетэйн как-то иначе?
— В каком смысле?
— Ну, например, ты поехал другой дорогой, — знающий указал пальцем на цветущие розовые магнолии за окном. Запах их дурманил. — Так может, и ночь провести как-то по-особенному? — он необычайно широко улыбнулся, обнажив мелкие ровные зубы.
— Как же?
— Традиционно. На лоне природы, в кустах сирени или жасмина… с какой-нибудь прелестной незнакомкой.
Ауберон закусил губу и отвернулся. Аваллак’х знал, в чем было дело: король не любил подпускать к себе близко малознакомых личностей, а уж тем более открывать им доступ в святая святых.
— Так значит, нет?
— Это противно моей натуре, — наконец ответил Ауберон, и лицо его омрачилось. — А ты сам не хочешь?
— Я на природе не люблю, — снова улыбнулся знающий. — Мне все время что-то мешает.
— Значит будем глядеть на звезды, — повел плечом Ауберон. — Вспоминать, что было раньше, сравнивать с тем, что есть сейчас.
— Раньше… — на этот раз омрачилось лицо знающего. — А что раньше? Все то же самое… Вино у тебя еще есть?
***
— Будешь? — спросил Ауберон, в очередной раз предлагая Аваллак’ху коробочку с порошком.
— Я уже говорил, что нет.
Карету тряхнуло. Коробочка выскользнула из рук короля и упала в проход между сидениями, а все содержимое оказалось на полу. Ауберон грязно, не по-королевски выругался.
Аваллак’х нагнулся, чтобы поднять коробочку, и положил ее на кресло рядом с собой. Критически осмотрел свои покрытые фисштехом пальцы.
— Доставай вино, Твое Величество.
Пока Ауберон откупоривал бутылку, Аваллак’х украдкой, пока король не видит, слизал с пальцев порошок и втер его в десну языком. Прикрыл помутневшие аквамариновые глаза. Вдохнул поглубже, наполняя легкие дивным ароматом цветущей магнолии.
— Как приятно все-таки иногда выехать из города, — сказал он. — Проветрить голову.
— Совершенно с тобой с тобой согласен, — кивнул Ауберон, с удовольствием делая очередной глоток добротного вина.
***
— Ну что, есть у тебя еще бутылки? — спросил Аваллак’х, наблюдая за тем, как Ауберон перебирает спрятанные под сидением «сокровища».