ЦИРИ: Что скажу? Что надоели вы мне! Сначала один обзывает дерьмом, а потом цветы дарит. Зазывает в беседку, я ожидаю кучу романтики, а он мне выдает какую-то хрень про заговор против короля. И в итоге никакого секса! Второй не хочет, но должен, но не может: только раззадорил, руки распустил, и что? Что, я вас спрашиваю? А ни черта! Сдох! Ну и третий тоже хорош. «Лару люблю, а тебя не люблю!» Потом присайгачил меня спасать, жизнью рисковал, ночью жопами терлись, и что в итоге ты мне сказал перед тем, как я вошла в тот идиотский портал? «Цири, все будет хорошо». И как только меня и след простыл, ты засобирался на Тир на Лиа, словно ничего и не было! Даже не подождал! Я-то, наивная, ожидала, что ты кинешься за мной, чтоб убедиться, что со мной ничего не случилось. Вот дура! Зато благодаря вам, сладкие мои, я познала великую истину: мужики все придурки и девственности моей не заслуживают. И только пусть кто-то из вашего брата попробует меня пальцем коснуться — хрен нахрен отрублю!
Карантир и Эредин многозначительно переглянулись.
ЭРЕДИН: Крева-а-ан…
Поерзав на жестком полу, Аваллак’х устроился поудобней.
АВАЛЛАК’Х: (дернув плечами) Меня Лара бросила.
ЭРЕДИН, КАРАНТИР и ЦИРИ: (хором) О-о, не-ет! Только не э-это.
АВАЛЛАК’Х: Ну а что? Я думал, мы о наболевшем.
ЭРЕДИН: Но не про Лару же! Новое что-то расскажи.
АВАЛЛАК’Х: (поразмыслив с минуту) Я, когда в Уму превратился, дуду свою потерял.
========== Белый Ад. Часть 4 ==========
С того момента, как трое эльфов и Цири оказались в белой комнате, по их мнению, прошло нестерпимо много времени. Единственный в их компании, кто, кажется, не особо скучает — это Аваллак’х. Он извлек из наплечной сумки один из томов «Сопряжения Сфер» и с головой погрузился в чтение. Карантир занят тем, что рассматривает мельчайшие трещинки на своем морозильном посохе. Цири точит меч. Тяжелей всего безделье дается Эредину: он то ходит по комнате туда-сюда, то сядет, то ляжет, то пытается уснуть, но ему это не удается, ведь он совсем не чувствует себя уставшим.
ЭРЕДИН: Я жрать хочу.
ЦИРИ: (поднимая на него взгляд) Все хотят, и что?
ЭРЕДИН: Так может мы что-то с этим сделаем?
КАРАНТИР: Например?
ЭРЕДИН: Это ты меня еще спрашиваешь? Наколдуйте с Цирькой чего-нибудь!
КАРАНТИР: (изобразив на лице скептицизм) У меня специализация иная, я тебе не придворный кулинарный чародей.
ЭРЕДИН: (раздраженно) Да что ты вообще умеешь?
КАРАНТИР: Ну-у, я могу в принципе попробовать, но за результат не ручаюсь.
ЭРЕДИН: Ну пробуй уже быстрей! Кстати, Авик, слышь меня? Ави-ик!
Аваллак’х не обращает на него никакого внимания и продолжает читать.
ЭРЕДИН: Авик, пст! Авик, я щас Цирьку трахну!
Аваллак’х вздрагивает и тут же отрывает глаза от страницы.
ЭРЕДИН: Авик, ты жратву делать умеешь из ничего?
АВАЛЛАК’Х: (философски) Из ничего невозможно сделать чего.
ЭРЕДИН: Ну, я другого ответа и не ожидал, ты, как всегда, бесполезен. Карь, давай, я на тебя полагаюсь.
Карантир тяжело вздыхает, взмахивает рукой и произносит замысловатое заклинание. На полу, рядом с Эредином, где еще секунду назад было пусто, появляется поднос с едой: мясо, тушеные овощи, ваза с фруктами и бутылка вина неопределенной марки.
КАРАНТИР: Вот так хорошо?
ЭРЕДИН: (сияя) Отлично! (пододвигая к себе поднос) Ну-с, приступим.
Вдруг Эредин поднимает глаза на навигатора и замечает, что тот в сторону еды даже и не смотрит.
ЭРЕДИН: Ка-арь?
КАРАНТИР: Что?
ЭРЕДИН: Ты не подумай, я не то чтоб предлагаю поделиться, просто… ты разве не голоден?
КАРАНТИР: Голоден.
ЭРЕДИН: А почему, позволь тогда узнать, ты себе ничего не наколдовал?
КАРАНТИР: Я ж говорил, я в этом не спец, да и магической едой нихрена не наешься.
ЭРЕДИН: (пожимая плечами) А, так это мелочи, я наемся.
КАРАНТИР: Как знаешь.
Не долго думая Эредин начинает уплетать за обе щеки. На него с нескрываем любопытством смотрит только Цири. Проходит некоторое время и поднос пустеет, а лицо Эредина принимает все более мрачное выражение. Проглотив очередной кусок, эльф прикладывает руку к горлу, видимо, чтобы проследить за тем, как еда проходит внутрь. Хмурится еще больше, делая для себя какие-то неутешительные выводы. В какой-то момент злость его достигает предела, и Эредин с силой швыряет поднос со всем его содержимым в стену. Едва коснувшись преграды, тот исчезает, а вместе с ним и бутылка, обглоданные кости, столовые приборы и салфетки.
КАРАНТИР: (цокнув языком и прикусив губу) Что и требовалось доказать.
ЭРЕДИН: Придурок ты! Почему ты меня не предупредил, что я проголодаюсь еще больше?
КАРАНТИР: Я предупредил, ты не захотел слушать.
ЭРЕДИН: Мог бы, шею бы тебе свернул!
КАРАНТИР: Взаимно.
ЭРЕДИН: Щас довякаешься.
КАРАНТИР: И что будет?
ЭРЕДИН: Я и сам еще не знаю, но заткнись!
ЦИРИ: Заткнитесь оба!
Привлеченный разгоревшейся ссорой, Аваллак’х второй раз отрывает взгляд от страницы, но только затем, чтобы накрыть себя непрозрачным и звуконепроницаемым куполом, и снова углубляется в чтение.
ЭРЕДИН: Вот Лисяра — ушлая тварь! Сидит себе спокойненько, словно ничего особенного не происходит, и ухом не ведет.
Слова Эредина стукаются о купол, расходятся по нему рябью, но очевидно, что ведун их не услышал.
ЭРЕДИН: (внезапно светлея лицем) Слушай, Карь, я тут подумал: если мы бессмертные и не можем даже друг друга ранить, получается мы Лисяру можем изжарить, разрезать и съесть, а когда он обратно выйдет, то снова соберется?
Цири смотрит на Эредина с ужасом и гневом. Карантир — с отвращением. В следующее мгновение навигатор ставит вокруг себя купол, подобный куполу Аваллак’ха.
ЭРЕДИН: Карь, ну ты че? Я ж пошутил! Откройся обратно!
В ответ тишина.
ЭРЕДИН: Вот сучонок! Весь в своего наставничка.
Проходит еще немного времени и Эредин и Цири понимают, что остались одни. Ведьмачка демонстративно отворачивается к стене и поджимает колени по себя. В этот момент настроение Короля Дикого Гона снова меняется и, уже явно смягчившийся, он подсаживается к девушке ближе.
ЭРЕДИН: Цирь, я так подумал… жратвы тут нет, спать неохота, заняться особо нечем. Давай, может, потрахаемся, наконец, пока есть свободная минутка или две?
ЦИРИ: (фыркая и отстраняясь от эльфа) Ишь как заговорил! А раньше ты меня с дерьмом сравнивал.
ЭРЕДИН: Ну дак это когда было, Цирь? У меня тогда выбор был, а сейчас ты вне конкуренции, первая красавица на деревне…
Не успевает эльф договорить, как со всего маху ведьмачка отвешивает ему звонкую пощечину, которая, впрочем, его совершенно не тормозит, и он стискивает Цири в своих стальных объятиях и страстно ее целует. Она сопротивляется и старательно отворачивает от него лицо.
ЭРЕДИН: (шепча ей на ухо) Цирь, я, конечно, люблю недоступных дев, но не сейчас, мне охотку надо снять, а поиграем потом… Ну что ты дергаешься, словно не хочешь? Я же по глазам вижу, что хочешь не меньше меня. Какой смысл дергаться, я же тебе хорошо сделаю? И если мы действительно мертвы, мы можем делать это без остановки. Не такое уж плохое посмертие.
ЦИРИ: Отпусти меня, урод!
ЭРЕДИН: Даже не подумаю.
ЦИРИ: Я тебя ненавижу!
ЭРЕДИН: Это мне все равно, я тебя тоже не люблю!
Постепенно, заглушенное его поцелуями, сопротивление Цири сходит на нет. Эльф плотно прижимает ее своим весом к полу и тянется рукой к завязкам на ее штанах, как вдруг взгляд ведьмачки проясняется и она замирает.
ЭРЕДИН: Что такое?
ЦИРИ: Да я подумала, а вдруг Аваллак’х с Карантиром нас сейчас видят?
ЭРЕДИН: Ну да, видят, скорее всего, и что из того?
ЦИРИ: Ну как что? Нельзя ж при них…
ЭРЕДИН: Глупость какая! Не то что можно, даже нужно! Пусть посмотрят, развлекутся. Тебе жалко, что ли?