Вышла из комнаты я лишь тогда, когда захотелось пить. Я шла на кухню, когда в доме раздался звонок. Прислуга куда-то подевалась, и я решила сама открыть дверь. Каково же было мое удивление, когда на пороге я увидела Кросса. Наверное, мои глаза расширились вдвое. Сердце тут же заколотилось чаще. Кажется, я догадывалась, зачем он появился на пороге этого дома. Джей всегда был намного смелее меня. Видимо, в этот раз он больше не смог терпеть. Он хотел было пройти в дом, но у меня получилось вытолкать его. Выйдя на улицу я буквально закрыла вход собой. Как обычно мы начали препираться. Кросс был взвинчен до предела. Я видела каким маниакальным взглядом горят его глаза. Он хотел все рассказать моему отцу. При мысли об этом у меня подкашивались ноги. Мы с папой только говорили, он только сказал, как гордится мной и тут Джейсон скажет такое? Нет. Нельзя этого делать. Я всеми силами пыталась вразумить Джейсона, дать ему понять, что я не одобряю его намерения. Но, кажется, в этот раз Джей был настроен максимально решительно. Ему хватило пары секунд, чтобы закинуть меня на плечо и войти в дом. Он громко позвал моего отца, тогда как я принялась отбиваться и шипеть, чтобы он отпустил меня. Я видела ошарашенный взгляд служанки, которая вышла из кухни. Она застыла, а затем быстро ретировалась обратно.
И вот появился мой отец… Узнаю эти стальные нотки. Отцу явно не нравилось все, что он увидел. Наконец, Кросс отпустил меня, но тут же схватил за руку, причем так крепко, что мне даже стало немного больно. Я увидела взгляд отца и сердце буквально ушло в пятки. Ноги не слушались меня и Джейсон буквально тащил меня за собой на буксире. Отец не стал наблюдать за нашими баталиями и первый зашел в кабинет. Я же у самой двери заартачилась, обращая внимания мужчины на себя. Мои глаза были наполнены страхом и паникой.
Мы зашли в кабинет. Дверь закрылась. Я стояла ни жива, ни мертва. Отец присел за стол, сложил руки в замок, нахмурился и посмотрел на нас. Джейсон выпалил все как на духу. Я же зажмурилась, понимая, как все это звучит. Да, я был истинным страусом. Будь в этом кабинете песок, я бы уже спрятала голову. В комнате было очень тихо настолько, что клянусь, я слушала радио, доносившееся с кухни. Я открыла глаза и встретилась взглядом с отцом. Я прекрасно понимала, о чем он думает. Мы только говорили с ним о свадьбе и тут такое. Наконец, мой отец заговорил. В голосе слышался металл.
Конечно он обращался ко мне. Во рту моментально пересохло. Мне казалось, что в комнате нечем дышать. Это был тот момент, которого я очень боялась, который я пыталась оттянуть, но у меня ничего не получилось. У меня было два пути: струсить или сознаться. Я уже хотела было пойти по первому пути, даже открыла рот, чтобы сказать «нет, я не люблю его», как услышала родной голос. Я перевела взгляд на Кросса. Я видела слепую надежду в его глазах и поняла, что не могу сейчас предать его.
— Да — тихо сказала я.
У меня не было сил смотреть на отца, я понимала, как он разочарован во мне сейчас, потому я просто обняла Кросса, прильнула к его груди и закрыла глаза. Будь, что будет.
Я безумно боялась того, что отец сейчас прокричит, что видеть меня не хочет и отрекается от меня. Если бы не объятия Джейсона, я бы уже упала на колени и говорила, что не это имела в виду. Присутствие Кросса давало мне силы. Я словно ребенок ухватилась за него, боясь гнева родителей. Я услышала его слова о том, что он гордится мной и это немного утешило меня. Я не одна, он рядом, всегда будет рядом. Даже если отец… нет, я не хочу думать об этом. Но пока я стояла вот так, время не остановилось, и отец резко спросил о том, как долго все это продолжается. Внутри меня все сжалось. Отец явно был в гневе. Я разочаровала его, расстроила. Но то, как яростно, пылко далее Джейсон стал говорить о своем отношении ко мне, тронуло меня до глубины души. Этот мужчина и правда хотел быть со мной. Он любил меня, такую вот трусливую, сомневающуюся. Его слова о бетоне, вызвали неприятные мурашки. Как бы я ни любила отца, я не дам ему причинить вред Джейсону. Лишь одна мысль о том, что он может пострадать из-за меня, болью отдавалась где-то в области сердца. «Выйди» — холодно сказал отец и я была готова разрыдаться. Еще никогда он не говорил со мной так. Он всегда был добрым и внимательным. Теперь же его голос был разочарованным и стальным. Словно издалека я слышала слова Кросса.