Фолко сглотнул и помчался вслед за эльфами. Вскоре они добежали все до поля, на котором, сбившись в кучу, роханцы, ощетинившись щитами и копьями, сдерживали истерлингскую конницу. Хотя со стороны все гораздо больше походило на избиение младенцев. Степняки, непревзойденные мастера копья, попадающие его острием на полном скаку в игольное ушко, без проблем. Играючи били пехоту то в глаз, то в ноги. Роханский строй тут же смыкался, но с каждым разом становилось все тревожнее и тревожнее. И тут к роханской пехоте прибыло небольшое подкрепление в лице хоббита, гномов и эльфов. Небольшой спецотряд привычным стальным клювом набросился на истерлингскую конницу, зайдя им в тыл. Малыш своим мечом разрубал соседнего всадника вместе с лошадью, а Торин топором отрубал всаднику лошади ноги одновременно с тем, как хоббит подрезал взмахом своего тесака жилы на ногах лошадей. Эльфы, славящиеся своим благородным отношением к животным, старались щадить лошадей, поэтому они только выкалывали им глаза, а Отлис тут же брызгал из газового баллончика ослепшим лошадям под хвост. Те мгновенно становились бешеными и, сбрасывали всадников, набрасывались друг на друга, топтали упавших всадников, словом начинался сущий кавардак. А наши герои, проложив себе коридор в этом лошадином хаосе, пешей рысью проследовали внутрь роханского войска. Их встречали как героев. Каждый хлопал по плечу, трепал за шлем, говорили поздравительные слова. Там где проходили наши герои, простые роханские воины приободрялись и стояли насмерть не щадя ни себя ни врагов, ни рядом стоящих соратников. Роханская фаланга сжимала свои ряды, держа натиск пришедших в себя и разъяренных истерлингов, к конным войскам Вождя подтянулась панцирная пехота Прирунья, но роханцы держались. Их сплачивал звонкий голос хоббита, верещавшего то слева, то справа что-то типа "всех убью, один останусь". Он вселял в их сердца надежду, и отряд держался. А Торин и Малыш успешно прикрывали своего малорослого мохноногого друга.
Шло время, отрезанная со всех сторон пехота, сохраняя строй, редела на глазах. Вокруг уже были не только истерлинги и прирунцы, но и воинственные хегги, хочуги. К счастью, хазгов было очень мало, но их снайперы, раз за разом при помощи своих чудовищных луков и стрел пронзали сразу по двое-трое защитников.
Хоббит, тяжело дыша, во время краткосрочного отдыха внутри шеренги, жадно глотал воду из меха. Малорослый воин, вставший на защиту Рохана, мог гордиться собой. Он весь был покрыт кровью с ног до головы. Его мелкопакостные ручонки уже подустали. Он колол и рубил на автомате, понимая, что еще немного, и он дрогнет. Подкрадывалась усталость. Но хоббит не мог не отдать должное и своим соратникам. Волею судьбы и благодаря нелепому упрямству полководцев Марки, пехота умудрялась совершить невозможное. Она притягивала к себе все воинство Вождя, словно магнит-железо. Подобно засорившемуся унитазу, она вздымала вокруг себя курганы из вражеских тел. Уже весь берег Великой реки на большую глубину был запружен продолжающими переправу бесчисленными войсками Вождя. Однако самые хорошо вооруженные воины Вождя, элитные подразделения уже давно сложили голову. Взамен них, на роханцев продолжали наседать уже слабовооруженные бойцы в легких доспехах. Шло время. Секунды, минуты, часы, а фаланга все держалась и держалась. Даже видавшие виды полководцы Вождя таращили свои глаза, когда им каждый час докладывали, что роханцы держат строй в чистом поле, не имея никаких укреплений.
И тут, когда уже Фолко поскользнулся в луже крови, когда ему в грудь ударило копье, отбросив его назад на несколько локтей; когда уже над не успевающим развернуться Торином завис конный истерлинг с отведенным для удара копьем; именно в этот момент вновь раздались звуки засорившегося унитаза. Королевский горн грянул столь неожиданно, что враги замешкались, и это промедление тут же стоило жизни противникам хоббита и Торина. Это подуставший Малыш, смеха ради, попытался разрубить своим гигантским двуручным мечом пролетавшую мимо бабочку. Не удержавшего равновесия, Маленького гнома повело, и его страшный клинок с легкостью перерубил ноги коню истерлинга, а продолжавшее круговое движение лезвие, сделало оборот еще раз на 360 градусов (Малыш, чтобы удержаться на ногах продолжал двигаться вокруг своей оси), во время второго прохода развалило пополам истерлинга и занесшего над хоббитом копье орка.
- Щиты за спину! Отход, - разъяснил сигнал хоббиту Отлис. Он закинул себе щит на спину, а потом, вспомнив о судьбе сотника, огляделся и, вырвав из рук одного раненого роханца щит, протянул его хоббиту.
Этот отход мало напоминал тактические действия. Он больше напоминал паническое бегство в сторону туалета при приступе диареи. Вослед бежавшим воинам марки тут же вынеслась конница Вождя, намереваясь превратить бегство роханцев в их смерть. И тут навстречу коннице Вождя вынесся роханский конный полк, прятавшийся в складках местности. Фолко с замеревшим сердцем следил за тем, как всадники в черных плащах разрядили в упор арбалеты, и как сократившийся втрое полк роханской конницы тут же развернулся на 180 градусов и помчался прочь.
Обрадованная конница истерлингов помчалась вслед. А за сбежавшей с поля боя конницей и убегающей пехотой устремилось все остальное воинство Олмера. Все поле вскоре оказалось забито воинами Олмера. Фаланга оказалась окружена со всех сторон. Бежать было уже некуда.