— Вечером поговорим, дорогой, нам пора, — сказала мать, подходя к отцу, который уставился на меня, как бешеное животное, и взяв его под руку, не сказав ни слова, они выходят из столовой, и я свободно выдыхаю. Отлично, Каролина, так держать!
Позавтракав, я поднимаюсь к себе и ложусь на мягкую кровать. Усталость и бессонница давали знать о себе. Может, стоит поспать? Неожиданно экран телефона загорелся, высвечивая имя «Алиса». Нахмурившись, беру телефон в руки и, подождав немного, отвечаю на звонок:
— Да?
— Алло, Лина, ты где? Мы с Димой тебя уже заждались.
— Я сегодня не приду.
— Почему? Что-то случилось?
— Я заболела и вообще, с чего бы тебе звонить избалованной девочке и зануде?
— Лина, послушай, я вчера наговорила много лишнего, просто ты не справедливо относишься к Егору Андреевичу. А я не хотела говорить, что ты избалованная. Прости меня, пожалуйста.
Её голос начал дрожать, словно она вот-вот заплачет. Это самый верный признак того, что её слова искренние.
— Ладно, Алис, забыли. Не плачь только, всё хорошо. Представляешь, я наконец-то решилась на встречу с Соколом.
— Да ладно? Ты его пригласила? Ой, Лин, уже звонок, нам пора, давай ты мне всё вечерком расскажешь, хорошо?
— Хорошо, Димке привет!
Убрав телефон, я закуталась в одеяло и легла на подушку, надеясь на сон.
***
— Каролина, вставай, к тебе пришли! — Сквозь сон, слышу голос Ольги. А через несколько минут меня начали трясти за плечи.
— Ещё пять минут и встану, — сонно бормочу я, закутавшись под одеяло с головой.
— Так, знаю я твои пять минут. Вставай, давай, к тебе какой-то парень пришёл.
Сон, как рукой сняло. Быстро разлепив глаза, откидываю одеяло в сторону, сажусь
на кровати и спрашиваю:
— Какой парень?
— Не знаю, я его никогда раньше не видела. Давай иди, он тебя уже десять минут в прихожей ждёт.
Пожав плечами, надеваю свои тапочки-собачки и прямо в пижаме спускаюсь вниз, по пути успевая врезаться в крутой поворот.
— Понастроили тут, — пробубнила я, приложив ладонь ко лбу. Больно, однако.
— Что, не выспалась, Староверова? — Услышала я насмешливый голос Егора Андреевича. Остановившись, чувствую, как округляются мои глаза, а челюсть с диким грохотом падает на пол. В проходе стоял учитель, сложив руки на груди и с улыбкой, как из рекламы жевательной резинки, смотрел на меня.
— Егор Андреевич?
— Нет, блин, Карлсон. Меньшикова сказала, что ты заболела.
— Что? А, да, я заболела.
— И что же у тебя болит? Судя по твоему внешнему виду, у тебя недосып. Так уж и скажи, что проспала и решила школу прогулять.
— Нет, у меня правда… Эм, горло болит.
— Да? А по-моему, ты вполне здорова. Единственное, что у тебя будет сейчас болеть, так это твой симпатичный зад, — сказал учитель, подходя ко мне. О нет, опять за своё! Он подошёл слишком близко, заставляя меня нервно сглотнуть и почувствовать, как внизу живота растекается странное ощущение. Покраснев, как томат, опускаю взгляд на свои руки и прикусываю губу.
— В чём причина прогула? — Серьёзно спрашивает он.
— Я… Ну… Я не спала всю ночь, а с утра у меня очень сильно болела голова. Вот, родители оставили меня дома, — соврала я, неуверенно заламывая пальцы на руках.
— А почему же они не сообщили мне об этом? Мой номер у них есть. Да и ты могла, собственно говоря, позвонить.
— Ну, они были заняты, а я спать легла.
— Врать совершенно не умеешь, Каролина. Я сделаю вид, что поверил тебе, но сегодня была контрольная работа, так что в понедельник после уроков жду тебя в своём кабинете. Кстати, Инесса Максимовна жаловалось на то, что ты съехала по её предмету. Может объяснишь, что с тобой происходит? Потому что я не понимаю, и… Что это?
— Вы о чём? — непонимающе спросила я.
Он берёт меня за руку, подводит к зеркалу и показывает на мою щёку, на которой начал образовываться довольно-таки приличный синяк. Вырвав свою руку из его руки, прикрываю щёку ладонью и отхожу на несколько шагов назад.
— Кто это сделал? Это твой отец, он бьёт тебя? Не бойся я никому не расскажу.
— Это не ваше дело! Уходите!
— По-твоему, я должен стоять в стороне и со спокойным видом смотреть на то, как твой папаша бьёт тебя? Всё, что происходит с тобой — моё дело! Я твой классный руководитель, я очень страстно желаю переговорить с твоими родителями! — На повышенном тоне сказал Егор Андреевич, подходя ко мне.