— Я отвезу её, Марианна Павловна, всё равно у меня сегодня больше нет уроков, — сказал Егор Андреевич, чем привлёк моё внимание.
— Что ж, хорошо, — сказала медсестра, сидя за своим столом. Сев на кушетке, я спустила ноги на пол и почувствовала, как холод растекается по венам.
— Мне надо переодеться и забрать свои вещи, — сказала я, обувая кроссовки.
Медсестра отдала мне освобождение, и мы выходим из кабинета. Всю дорогу до спортзала мы шли молча, лишь изредка я ловила на себе взгляды информатика. Жалела ли я о том, что накричала на него? Нет. Зайдя в спортзал, я направляюсь в женскую раздевалку, а Егор Андреевич к учителям. Достав из ящика свою одежду, переодеваюсь и выхожу из раздевалки, как раз в тот момент, когда звенит звонок. Я так и не решилась зайти в зал, а осталась ждать около дверей. Достав из кармана телефон, вновь набираю номер Алисы, но оператор в сотый раз повторял, что «абонент временно не доступен!». Убрав мобильник, поднимаю свой взгляд и вижу, что рядом со мной стоит Егор Андреевич. Но когда он успел выйти? Почему я не заметила его? Возможно, у него есть какая-то суперспособность? Ага, способность действовать на мои нервы. Я улыбнулась от этой мысли.
— Что тебя рассмешило? — Спросил он, по-прежнему стоя возле меня.
— Да так, ничего, — пробубнила я, улыбаясь, мысленно представляя его в костюме Бэтмэна. Тихо ответив что-то, он идёт к выходу из спортзала, а я, как верная собачка, следую за ним. Проходя мимо женской раздевалки, я заметила, с какой злостью и гневом смотрели на меня одноклассницы. Однако, не придала этому слишком большое значение.
Спустившись вниз, мы, вернее я, иду в сторону гардероба. Быстро накинув на плечи куртку, иду к выходу, где меня ждал Егор Андреевич.
— А застёгиваться кто будет? — Спросил он, выгибая правую бровь.
— Да ладно вам, до машины же совсем ничего пройти-то, — ответила я, откровенно говоря, офигев от такой заботы с его стороны. Он ничего не ответил, лишь посмотрел на меня так, что мне захотелось продать душу дьяволу. И всё-таки, у него очень красивые глаза. Застегнув куртку, я тихо фыркнула.
Выйдя из школы, мы направляемся на парковку, где припаркована машина учителя. Сняв блок, он вежливо открыл для меня пассажирскую дверь, и я залезаю внутрь. В салоне, как и в прошлый раз, пахло мятой и его парфюмом.
— Ну что, принцесса, куда? — Спрашивает Егор Андреевич, заводя мотор машины.
— Как это «куда»? Домой! — Ответила я, удивлённо смотря на него.
— Ты не поняла, в какое кафе поедем? Я обещал отвезти тебя домой, но пункт «накормить тебя» ещё никто не отменял. Так что, куда? В Макдональдс?
— Вы хотите сделать из меня пончика? Ну, я не знаю, я не так часто хожу в кафе, к тому же, я тут всего лишь два с половиной года живу и не все приличные заведения знаю. Так что давайте на Ваш вкус.
— Мы вроде бы договорились на «ты».
— Я стараюсь, правда. Но пока что не могу называть Вас Егором.
Мы выезжаем со школьной стоянки на главную дорогу и едем в совершенно незнакомую для меня сторону. И вновь я чувствовала себя как-то странно, сидя рядом с ним в одной машине. Прикусив нижнюю губу, опускаю взгляд на свои руки и тихо спрашиваю:
— Зачем вы приводили меня к школьному психологу?
— Знаешь, я, как и любой нормальной человек, считаю, что поднимать руку на детей — большая ошибка, за которую надо отвечать. Я хотел, чтобы школьный психолог составил психологический портрет твоей семьи, затем мы бы зафиксировали побои и обратились в органы попечительства.
— А вам не приходило в голову, что я сама могу решить этот вопрос?
— Честно, нет, я же вижу, что ты боишься своих родителей. Но если ты так хочешь, то я не буду вмешиваться, возможно, поняв свои ошибки, ты научишься принимать чужую помощь.
— Почему Вы пытаетесь помочь мне? Почему лезете, куда не следует?
— Да потому что… Это совершенно не важно, просто знай, что я готов помочь тебе!
— Сказал Егор, ударяя руками по рулю. Испуганно вжавшись в кресло, я резко выдыхаю, продолжая смотреть на его ярко выраженные скулы. Что это значит? Я ему нравлюсь? Нет, я явно не о том думаю. Ему просто стало жаль меня. Конечно, кому же не станет жаль девушку, которую ненавидят собственные родители? Прикусив губу, дабы не разреветься от понимания того, какая же я жалкая и слабая, отворачиваюсь обратно к окну.
Остаток пути мы провели в молчании. Припарковав машину возле какого-то кафе, мы выходим из машины. Между нами по-прежнему чувствовалось напряжение, и дабы разрядить обстановку, спрашиваю:
— Вы часто ходите сюда?