Дождь инкрустировал мою иномарочку крупными бриллиантами капель. Я любила свой город и сейчас любовалась его чистотой в стиле мокрого асфальта. Старый центр с отделанными серым гранитом зданиями был чисто вымыт ливнем и сверкал отраженным солнечным светом на неровных фактурах фасадов. Брусчатки в нашем городе не водилось, и мокрый асфальт с прозрачными лужицами, по-детски надувающими дождевые пузыри, тоже играл бликами уже выглядывающего из-за тучи солнца. Погода стояла хорошая, осень началась с дождей, но не торопилась лишать город тепла и солнца. Мое любимое время года. Я, наверное, ненормальная, но именно ближе к осени, когда вечера августа наступают раньше и становятся приятно прохладными, во мне возникает непроходящее возбуждение. У всех чувственность просыпается с весенними лучами солнца, а у меня срывается с небес богатством веселых капитошек. И сейчас, облокотившись на капот, я подставляла лицо редеющим каплям. Дождь успокаивался, будто дождавшись меня, тронул своим вниманием и ушел с постепенно растворяющейся тучей. Сегодня пятница, и наш рабочий день заканчивается в три часа. А в понедельник начинается с двенадцати. У меня впереди уйма времени побыть госпожой, вволю насладиться мокрыми дорогами и подумать над прикольными фишками для корпоратива.
- Лорка, поехали уже, промокнешь!
- Да поехали, поехали.
Я вздохнула, не желая расставаться с лучшим другом дождем, села за руль и выехала из арки на улицу, гордо названную проспектом, но по сути являющуюся двухполосной дорогой с односторонним движением. Только вперед. Стас включил новый диск. Полтора часа песен о дорогах, дожде, одиночестве, любви и разлуке и мокром асфальте.
Олежку я высадила через пять минут у супермаркета и свернула к трактиру, где продавали пиво собственного производства. Его можно было купить на розлив в обычных стеклянных банках. К пиву подавалось что угодно - от чипсов до раков, причем бесплатно, ибо все входило в стоимость напитка. Я осталась ждать в машине и предаваться мечтам о предстоящем свидании. Намечталась до того, что, когда вернулся Стас, я готова была наброситься на него прямо в машине и сбить желание быстрым сексом.
- Сегодня день раков. Представляешь, повезло. Вечером по пивку, ага?
- Ага.
Внизу живота уже сводило. Черт! Напредставляла себе... Я глянула в зеркало. Мои щеки порозовели, глаза лихорадочно горели. Живот начинал ныть. Я тупо хотела секса. Сейчас. Немедленно. Поэтому отказываться от предложения друга не стала.
Стас живет в соседнем подъезде в нашей пятиэтажке, и у нас совмещенные балконы, разделенные решеткой, на которых мы играли, болтая друг с другом, хвастаясь свеженарисованными, с не успевшей высохнуть акварелью, рисунками, и лепили из пластилина части одной поделки.
Мои родители попали в авиакатастрофу, когда до восемнадцати мне оставалась неделя. В наследство мне осталась просторная двушка. Я никуда не поступила учиться, нужно было работать. Папа научил меня всему, что хоть отдаленно связано с компьютерами, и брал на работу. Его пост сисадмина безоговорочно перешел мне, и вот уже восемь лет я работаю, верстая сайты для клиентов и администрируя корпоративные сетевые страницы. Родители Стаса всегда были рядом, мы росли, словно брат с сестрой. Папа хотел сына, но, получив дочь, сильно меня любил и научил многим вещам, которые не могут многие мужчины. Я играла на гитаре, разбиралась в автомобилях, могла работать с гипсокартоном и легко пилила, строгала и собирала мебель. Но самое ценное, чему научил отец, это практике выживания в экстремальных ситуациях в лесу. Стас умел то же самое, потому как что наши родичи в очень частых походах были неразлучны.
А еще мы со Стасом занимались клубными танцами и хип-хопом. Первая близость у нас случилась после победы на танцевальном конкурсе импровизаций, когда нам уже было по восемнадцать лет. Именно случилась, потому что, лишь оторвавшись друг от друга, мы поняли, что произошло. Это был наш последний конкурс, мы решили во что бы то ни стало уйти со сцены победителями. И мы ушли под оглушительные бурные овации, засыпанные тысячами цветов. Судьи хлопали нам стоя, все призы были наши.
Вернувшись в нашу гримерку, Стас сорвал с себя облегающий костюм и белье для танцев, я с удовольствием разорвала на себе короткое, царапающее пайетками платье и трусы. Тогда мы далеко не первый раз видели друг друга голыми, но такого дикого возбуждения не испытывали никогда. Еще не успев отдышаться, мы бросились друг к другу... Все случилось само собой, когда член Стаса нашел дорогу в заветное местечко... Все произошло бурно, страстно и... быстро.