Как только грузовик встал у подъезда, артель дружно испустила:
— О-о-о!
«Хрущобы» такого типа заработали от них немало проклятий. Та серия, в которой туалет соединен с ванной, кухня с комнатой, на лестнице, как и в прихожей, двум тощим не разминуться. О том, чтобы тащить диван на пятый этаж вчетвером, не могло быть и речи. Кишки на кулаки — придется брать вдвоем. А как с ним развернуться на площадках?
— Мысли, инженер! — приказал Арвис Раймонду. — А ты, — это Янке, — волоки свою колесную пару, чтобы не путалась под ногами.
— Площадки форсируем, подняв диван над головой! — Таково было инженерное решение Раймонда. — Эдгар, будешь помогать. Взяли!
Пустяковым делом занимаются штангисты. Поднял штангу, подержал над головой, брякнул на пол. Получай свою порцию оваций. Попробовал бы тот штангист поднять на вытянутых руках диван! У штангистов позаимствовали разве что утробный вопль, с которым они рвут свою никчемную штангу.
При первом же вопле на этажах стали распахиваться двери. Разумеется, наружу. Само собой, именно в тот момент, когда выполнялся разворот дивана. Распахнутая дверь лупил по дивану, нарушая и без того шаткое равновесие.
Оставалось и всего-то справиться с площадкой последней. Тут — мало что в очередной раз врезали по дивану. На площадку с яростным брехом вылетела овчарка ростом с доброго теленка. Ухватила Арвиса за штанину. Так начала мотать головой, что практически в распоряжении Арвиса осталась одна нога. Волоча дополнительную, весьма ощутимо сопротивлявшуюся тяжесть, Арвис втиснулся в прихожую.
И тут глазам его предстала картину уж вовсе плачевная. Янка своим столиком, как пробкой, заткнул все двери: в комнату, кухню, ванную. Столик не лез. А тут еще Раймонд простонал сзади:
— Ставь диван!
Как поставишь, если собака мотает твою, до самого пояса разошедшуюся по шву штанину как раз из—под дивана?
— Ставь! — из последних сил крикнул Раймонд. — Черт с ним, с этим сукиным сыном!
Арвис стал потихоньку опускать свою сторону. Пес выскочить не успел. А тут и Раймонд опустил свою сторону. Запертая под диваном, собака начала брехать — с подвыванием. Выскочив на площадку, брехала и ее хозяйка:
— Издевательство! Безобразие!..
Раймонд с Эдгаром перелезли через диван. Все вместе стали думать и гадать, как расшить пробку. Обмениваться мнениями было затруднительно. Заходилась лаем собака. Хозяйка ее вела свою арию — колоратурой. Соседи, сбежавшиеся со всего подъезда, трактовали ситуацию каждый на свой лад.
— Ну, что, — перекрывая адский шум, заорал Раймонд. — Сорвать плинтуса?
— Чем?
— Крикнуть шоферу в окно — пусть принесет ломик!
— Погодите! — прокричала грымза большая. — Может, проще: раскачать ножку стола, вытащить ее из подставки?
— Идея!
Как же, раскачаешь! На века столик делали. Рвали в восемь рук — ножка и не качнулась.
— Значит, снимать плинтуса! — Арвис в сердцах пнул столик ногой.
И тут случилось чудо. Как и положено колесной паре, она покатилась. И спокойнехонько вкатилась в комнату.
Выпустить собаку из—под дивана, завершить дальнейшие грузовые операции — это были сущие пустяки. Без происшествий обошлось дело при ездке второй. Слава тебе, господи, все!
— Счастливо жить на новом месте! — С таким пожеланием двинулись к выходу. Но у дверей возникла грымза большая.
— Ни шиша подобного! — сказал она. — С друзьями так не расстаются!
Ребята переглянулись — с удивлением. До сих пор не случалось, чтоб хозяева причисляли грузчиков к числу друзей.
Вылезла и грымза маленькая.
— Да-да! Перекусим, друзья мои, выпьем по рюмочке, как положено при новоселье — Наверное, ей самой очень хотелось выпить с устатку. На лице ее это отразилось явственно.
— К тому же, — продолжала большая, — куда ты, Арвис, попрешься в таком виде?
Вид действительно был еще тот: штанина, распаханная псом по шву до самого пояса, скрутилась без малого в веревку. Радовали глаз трусики — красные в цветочек.
— Короче! — Голос большой грымзы обрел вдруг нотки властные. До выхода на пенсию ходила, поди, в немалом начальстве. — Короче, снимай штаны — зашью. А ты, Машер, тем часом накрой на стол.
И вот они, все шестеро, без тесноты разместились за столом: что значит — круглый! Арвис оккупировал диван. Мягкий, располагающий к отдыху. Теперь таких не делают: чтоб не разлеживались, не разнеживались.
И вот сверхдефицитная водка — этикетка вся в медалях — разлита по рюмкам. Провозглашен тост: