Тьма напротив становится обжигающе кипящей. Тяжелое дыхание Мальбонте оседает на мне ощутимой взвесью фантазии, и я почти физически ощущаю его крупные ладони на своей груди, большие пальцы кружат по ареолам, по подрагивающему животику и вниз, лаская влажные мягкие складочки, чуть раздвигая их, проникая глубже, вынимая, и снова, ещё и ещё. Сочетания ощущений ласк обоих, реальности и фантазии словно бы делает меня безумною.
Поцелуи Люцифера поднимаются вверх, и его рука требовательно притягивает меня за подбородок к себе, губы обрушиваются на меня с неистовостью, делясь моим вкусом и запахом. Я дрожу, когда слышу, как в нетерпении клацает ремень брюк, и оборачиваюсь.
— Обожаю, когда ты так смотришь, — хриплый полушепот, полуаккордом проникающий в мой слух, и я умираю от нежности, потому что готова кончить только от одной его этой фразы.
Поцелуй, глубоко сплетающий наши языки, и острое вхождение, так что я вскрикиваю, а вместе со мной и тишина дома напротив. Я вижу руки с напрягшимися венами, руки, которые жаждут делать со мной то же самое, что делает сейчас Люцифер, и даже больше. Теперь горячий язык визави дома напротив скользит по моей коже, пока Люцифер, сжимая грудь, поведя бедрами и выбрав обоюдосладостный ритм, движется во мне, притягивая для поцелуя, отпуская, дыша в висок, шепча пошлости о том, какая я тесная, как ему нравится трахать меня и каким образом он возьмёт меня в следующий раз. От его слов кровь еще быстрее разгоняется по телу.
Фантазия спешит распалить меня еще сильнее, профиль Мальбонте проступает в глазнице окна всё отчетливее, и я вижу на себе взгляд силы такого желания, чувствуя, как удары бедер Люцифера обрушиваются всё более невоздержанно. Стон срывается с губ, и я закатываю глаза, проваливаясь в бездну удовольствия, острого, сладкого, мощного, подрагивая всем телом, чувствуя в себе распаленного любимого и вожделеющий взгляд фантазии. Я чуть сильнее наклоняюсь, когда чувствую напор мужчины, его трепет во мне, и вновь притянута для поцелуя — благодарность, затухающая страсть, внезапно навалившаяся усталость. Ладони скользят по телу, оглаживая. Мне кажется, что он так обозначает границы своей собственности, а когда Люцифер произносит следующие слова, уже не сомневаюсь:
— Смотрит? — произносит он и на мое притворное удивление легко целует в губы, продолжая. — Пусть, у него никогда не будет такой женщины, как у меня.
Я в недоумении смотрю на него, поворачиваясь и целуя, ловя хохот чуть приоткрытыми губами. Мы уходим вглубь комнаты, а я успеваю взглянуть в темное окно, теперь кажущееся мне спокойным и не наполненным жизнью.
Комментарий к В стиле Тинто Брасса…
эстетика - https://vk.com/doc592086541_588291247?hash=0cfcbed5d46d7e11db&dl=1843c352671f0d8b05
========== В объективе ==========
Комментарий к В объективе
Балуюсь… Обещала как-то “влажный” сборник. Вот. В стиле Тинто Брасса, мастера эротики, великого вуайериста, любителя красоты тела… Ловите!
Пысы: Читать рекомендую только в связке с этой работой https://ficbook.net/readfic/10512779 - там объясняется, почему Мальбонте с фотокамерой.
Посвящаю А…
В зеркало смотрит еще вполне себе молодая женщина, правда, усталость скопилась в ярко-холодных голубых глазах. Я. Не спеша умываюсь, наклоняясь к воде, медленно выдыхаю и вновь присматриваюсь к себе. Выдохлась. Поворачиваю голову вправо, потом так же не спеша влево. Выжата как лимон. Дергаю втулку с бумажными полотенцами и чертыхаюсь: она обрывается, размоченная моими сырыми прикосновениями.
— Крохобор чёртов, — ругаюсь на своего партнера по бизнесу.
Упираюсь ладонями в туалетный столик, и вновь взгляд в зеркало. Усталость, скука и одиночество.
— Ну что же ты, Бекки, что так распустилась, всё же хорошо, — уговариваю саму себя, уже лет десять, наверное.
Да ни хрена не хорошо! Бизнес приносит деньги, но не приносит удовольствие. Разведена уже как лет десять. Была пара-тройка романов.
Сатана, сегодняшний партнер по бизнесу, бывший любовник, с которым не только общее прошлое, но и совместное будущее. Просто насмешка судьбы! Самый ненавистный роман, огромная ошибка и… Дочь пошла по моим стопам. Люцифер. Сын Сатаны. Ну надо же? Вначале думала, что легкое увлечение юных максималистов. Оба молоды, красивы, хорошо образованны. Потом это: «Мам, мы решили пожениться» — звонкое дочери и её толчок в плечо татуированного мажора. Его короткое приветственное: «Мэм». Я тогда еле сдержалась, чтобы не рассмеяться им в лицо. Но они и вправду счастливы. Я вижу горящие глаза своей дочери, когда она смотрит на него, вижу его заботу по отношению к ней в каждом жесте. Хотя иногда это напрягает: слишком похож на Сатану. Эти покровительственные замашки… Я вновь вздыхаю, и в голову прилетает мысль, что, возможно, Сэту тоже хотелось обо мне заботиться. Я не позволила. Как и отцу дочери когда-то. Слишком самостоятельная, слишком самодостаточная. Почти что слышу голос своей матери: «Бекки, тебя никогда никто не полюбит, мужчине не справиться с твоим чувством свободы, они захотят тебя подмять под себя, посадить в клетку, дать власть, осыпать золотом, но никто из них по-настоящему тебя не полюбит…» Мать оказалась права. Но мужчины были.
Фенцио. Правильный. Красивый. Когда-то. Пытался. Тоже. Но сердце не отозвалось. Он продвигал меня в обществе, знакомил с нужными людьми, всячески помогал с работой. Меня передёргивает от одного воспоминания о нём. Он мучил меня ревностью и подозрениями, он упрекал, хотя я ничего ему не обещала. Его роковой ошибкой было то, что он познакомил меня с Сатаной. И мне было действительно жаль, когда, узнав о моём романе с Сэтом, мужчина поссорился с ним и они расторгли всякие отношения. Фенцио потерял всё. Сатана об этом позаботился. Дальнейшая судьба его мне неизвестна.
Пожалуй, я любила… Только одного мужчину. Винчесто. Имя густое, терпкое и такое же сладкое, как португальское вино. И он отозвался на движения моей души. Отзывался. Его не стало два года назад. Нелепая автомобильная катастрофа…
Поправляю воротник блузы и чуть заворачиваю его — на глаза попадается… засос.
«Вот же!» — проносится в голове, и следом на лице расплывается довольная улыбка.
Не должна бы… То, что произошло, нетипично для меня, слишком дико, чересчур необузданно, немыслимо для серьезной взрослой женщины…
Одергиваю себя, а тело, словно бы в насмешку, невольно сжимается в истоме, когда я вспоминаю об остром удовольствии, полученном в эти выходные.
«— И как ты уговорила меня на это… — даже не вопрос, риторически, по-философски.
В трубке раздаётся смех подруги и её низкий голос:
— Не благодари, лучше оторвись… как следует…
Далее следуют короткие гудки.
Оглядываюсь. Клуб. Закрытый. Для ни к чему не обязывающих отношений на ночь.
Телефон исчезает в мерцающем клатче, щелкает застёжка. Поправляю тонкую лямочку на плече, прохожу мимо зеркала и чуть улыбаюсь себе в него, грудь ещё держит форму и без бюстгальтера, в мягком рассеянном свете небольшие морщинки не видны. Легкий шелк молочного цвета платья ненавязчиво обтекает фигуру, устремляясь в пол, в светлые туфли на очень высоком каблуке. Ещё раз улыбаюсь себе, и взгляд ненавязчиво находит другой. Слишком откровенный, но без нарочитой похоти. Молодой мужчина. Свожу по привычке брови к переносице и неожиданно их распрямляю, белоснежно улыбаясь. Легкий флирт. Почему бы и нет? Мальчишка отвечает улыбкой. Я сникаю, как только понимаю, что он фотограф, один из обслуживающего персонала. Таким положено улыбаться клиентам. Быстро теряю интерес. А он, кажется, щелкает затвором фотоаппарата. Какая разница?
Беру с подноса мимо проходящего официанта бокал с шампанским и удаляюсь в самую гущу событий, к столикам. Кажется, сейчас будет выступление известной певицы. Сажусь за ближайший к выходу. Ко мне поворачиваются несколько мужских голов. Рассматривают пристально, без стеснения, по-деловому, с выражением лица, мол, ничего личного, просто блядство. В горле пересыхает, и становится тошно. От них, от своего одиночества, оттого, что доверилась подруге и оказалась здесь. Делаю глубокий глоток и, предугадывая намерения мужчин встать и подойти познакомиться, быстро ретируюсь из залы. Кошачьим лёгким шагом прохожу на балкон, вспугнув парочку, которая уже «знакомится». Они быстренько исчезают в дверном проёме.