Добираясь до ближайшей железнодорожной станции, я продолжал думать о Винобе и его движении. Преданность Винобы идее бхудан и его самопожертвование поразительны. И все же это движение не может помочь разрешению аграрного вопроса в Индии. После завершения аграрных реформ земельные пожертвования почти прекратились: если на 31 декабря 1956 года Виноба собрал, по официальным данным, 4265 тыс. акров земли, то к 30 ноября 1959 года количество собранной земли возросло лишь до 4410 тыс. акров.
Более того, земельные пожертвования, собранные Винобой, не смогли сколько-нибудь заметно облегчить положение многих миллионов безземельных крестьян — на 30 ноября 1959 года была распределена всего 841 тысяча акров. Бихарская газета «Раштрвачи» как-то писала: «С начала движения бхудан в Бихаре прошло около полутора лет. В течение этого периода Виноба-джи обошел почти все округа. Было объявлено, что он получил 1,8 млн. акров земли. Но она либо не является пахотной, либо пожертвована людьми, которые не имели на это законного права. Поэтому такая земля не может никоим образом помочь разрешению земельной проблемы».
Сам Виноба признавал, что ему известны многочисленные случаи даров несуществующих земель. Однажды работники бхудан отправились распределять участок земли в пятьсот акров, пожертвованный одним помещиком в Телингане, но не смогли найти и следа этой земли.
Не получило широкого развития и движение грамдан: к концу 1959 года деревень, жители которых согласились с принципом владения землей всей деревней, было 4565.
Именно бесперспективность движения бхудан побудила Винобу изобрести «новейшие» формы движения: сампаттидан, о которой уже упоминалось, буддхидан («пожертвование профессиональных знаний»), шрамадан («пожертвование труда»), дживандам («пожертвование жизни»).
Движение бхудан, не разрешая земельной проблемы, вселяет иллюзии в то, что сбудутся вековечные чаяния крестьян о земле, и отвлекает их от борьбы. Поэтому независимо от добрых намерений самого Винобы возглавляемое им движение объективно наносит вред индийскому народу.
ПЯТЬСОТ ЛЕТ СПУСТЯ
В 1466 году из Твери отплыл с товарами на Восток купец Афанасий Никитин. Мы не знаем, сколько ему было лет и была ли у него семья; не знаем и многого другого из биографии этого отважного человека. Но известно, что после ряда злоключений в пути (в низовьях Волги Никитина ограбили, на Каспии он едва избежал кораблекрушения и т. п.) он пересек весь Иран с севера на юг, на утлом суденышке переплыл Аравийское море и весной 1469 года достиг берегов Индии. Это случилось еще до того, как португальский мореплаватель Васко да Гама «открыл» морской путь в Индию[2], а генуэзец Колумб — Америку.
Первый индийский город, который увидел Никитин, был Камбай (ныне Камбей), в то время один из важнейших городов Гуджарата. Никитин так описывает этот город: «Камбай — пристань всему Индийскому (Аравийскому) морю, и товар в нем, все делают алачи (род ткани), да пестряди (ткань из пестрых ниток), да киндяки (набойчатая ткань), да делают краску индиго; в нем же родится лакх (лек), сердолик и соль».
Никитин поплыл вдоль побережья Индостана на юг, высадился в Чауле, отправился в глубь страны и в сентябре 1469 года добрался до Бидара — столицы государства Бахмамиев. После распада державы делийских султанов на рубеже XIV–XV веков оно было самым могущественным мусульманским государством Индии.
Бидар, по описанию Никитина, был великим городом, и людей в нем жило много. «В султанов дворец ведет семеро ворот, а в воротах сидит по сто сторожей, да по сто писцов — кафиров: одни записывают, кто войдет, другие — кто выйдет; чужестранцев же во дворец не пускают. А дворец его очень красив, всюду резьба да золото, и последний камень вырезан и очень красиво расписан золотом; да во дворце же резные сосуды». Но наблюдательный путешественник за этой восточной помпезностью сумел увидеть, в какой нищете живет простой народ, и отметил: «Земля весьма многолюдна: сельские люди очень бедны, а бояре богаты и роскошны».
Открытая русская душа и искренние симпатии к индийскому народу снискали Никитину дружбу многих индийцев. Они не стали «таиться ни в чем, ни в еде, ни в торговле, ни в молитве, ни в иных вещах, жен своих также не скрывали».
Афанасий Никитин оказался не только первым русским путешественником, который посетил Индию, но и первым европейцем, изучившим индийскую культуру и обычаи, описавшим Индию того времени и жизнь ее народа.
Из Бидара Никитин ездил в Парвату, Виджаянагар, Райчур и другие места Южной Индии. Он полюбил страну и ее народ, и все-таки его стала одолевать тоска по родине.
Пробыв в Бидаре около полутора лет, русский путешественник стал собираться в обратный путь (всего в Индии он провел почти три года). И снова начались тяготы долгого пути через моря, пустыни, горы и степи. В конце 1472 года, не дойдя до Смоленска. Никитин умер, так и не вернувшись в родную Тверь.
История смелых землепроходцев и открывателей новых земель мало знает столь великих научных подвигов, какой совершил Никитин «хожением за три моря».
Для изучающих историю Индии большой интерес представляют те записи Никитина, в которых он рассказал о войнах Бахманийского государства. Во время пребывания Никитина в Индии бахманийские армии предприняли три похода: на Конкан (в 1469 году), Виджаянагар (в 1470 году) и в Ориссу (в 1471 году). Никитин сообщает о том, что эти грабительские походы, обогащавшие мусульманских завоевателей, причиняли огромный урон — уничтожались сотни селений, вытаптывались посевы, разрушались оросительные каналы. Как известно, все это в конце XV века привело к распаду Бахманийского государства.
Проходили столетия — одних завоевателей сменяли другие, и не было, казалось, конца страданиям индийского народа. Доведенный до отчаяния, он не раз поднимался на борьбу против иностранных угнетателей, но только к середине нынешнего века — в 1947 году — добился политической независимости. Перед Индией наконец открылись пути к возрождению экономики и культуры.
Но у народа княжества Хайдарабад, на территории которого находился город Бидар, поначалу судьба складывалась иначе. Дело в том, что в Индии существовало 562 княжества разных размеров. Так, территория княжества Лава в Раджастане не насчитывала даже пятидесяти квадратных километров; самое же большое княжество Хайдарабад равнялось Италии. Различаясь по размерам и степени зависимости от Англии, каждое индийское княжество представляло пережиток самого мрачного средневековья и оплот британского господства над Индией. Занимая почти половину территории страны, княжества выглядели на карте, как пораженные проказой участки тела Индии.
Уходя из Индии, английские колонизаторы предоставили князьям право войти в состав Индийского Союза или Пакистана либо сохранить прежние отношения с Англией. Под давлением снизу (народа) и сверху (центрального индийского правительства) все княжества на территории Индийского Союза постепенно были ликвидированы. Бывшие князья превратились в пенсионеров, получающих, правда, тысячи и даже миллионы рупий в год.
В то же время низам (государь) Хайдарабада объявил о «независимости» княжества, причем получил солидную поддержку английских империалистов. Но планы превращения Хайдарабада в опорный пункт Англии в самом сердце Индии были сорваны. В результате крестьянского восстания в восточной части княжества, в области Телингана, возник «освобожденный район»: там были изгнаны помещики, уничтожена власть низама и созданы народные комитеты управления. Народная милиция отбивала атаки войск низама и мусульманских добровольцев — разакаров. Разакары у захваченных в плен повстанцев и даже подозреваемых в сочувствии к ним отрезали носы, выкалывали глаза, однако никакими жестокими мерами восстание подавить не удавалось.
Для «установления мира и порядка» в Хайдарабад в сентябре 1948 года были введены индийские войска, но партизанские бои в Телингане продолжались вплоть до осени 1951 года. Борьба против власти низама, за хлеб и землю переплеталась здесь с борьбой народа андхра за создание своего национального штата.
2
Известно, что экспедицию Васко да Гамы провел в Индию прославленный арабский лоцман Ахмад ибн Маджид, рекомендованный Васко да Гаме королем государства Маланди.