Дария тоже вышла в прихожую. На ней был пошитый на заказ кремовый костюм с юбкой, отчего ее светло-карие глаза казались зелеными. Пучок был в идеальном порядке, губы подведены блеском. При виде дочери, одетой в джинсы и белую рубашку и подпоясанной кардиганом, она слегка нахмурилась, но ничего не сказала.
Потянув носом, Мина уловила доносящийся с кухни запах риса басмати и аромат подливки гормэ-сабзи[2]. Похоже, чай с мистером Дашти обещал превратиться в полноценный обед.
Ровно в четверть второго зазвонил дверной звонок, и Дария, бросив половник в раковину, бросилась открывать. Перед дверью она остановилась, несколько раз глубоко вздохнула и пригладила ладонями пучок и только потом повернула ручку замка. На пороге стоял невысокий коренастый мужчина с букетом белых и розовых роз, одетый в бежевый костюм. Он был чисто выбрит. Его глаза имели очень красивую миндалевидную форму, что, впрочем, было свойственно многим иранцам. Пряди редких волос были хитроумно зачесаны таким образом, чтобы максимально прикрывать лысину, однако как раз тогда, когда он наклонил голову в знак приветствия, резкий порыв ветра поднял их почти вертикально вверх.
– Мистер Дашти! Какая приятная неожиданность! – воскликнула Дария на фарси, словно приход гостя застиг ее врасплох. – Добро пожаловать! Проходите, мы ужасно рады вас видеть.
Мистер Дашти снова поклонился.
– Я тоже рад знакомству, миссис Резайи. Да сохранит Аллах вас и ваш дом. Мне очень неловко вас затруднять, поэтому простите великодушно, если я доставил вам неудобство.
– О, мистер Дашти, как вы можете так говорить? Гость в дом – радость в дом! Мы очень счастливы принимать у себя столь достойного человека. Очень любезно с вашей стороны почтить вниманием наш скромный кров. Сегодня у нас настоящий праздник. Пожалуйста, входите, все наше – ваше. – И Дария в свою очередь поклонилась.
Весь этот обмен любезностями представлял собой старинный персидский обычай, требовавший произнесения цветистых фраз, демонстрации уважения, лести, самоуничижения, ритуальных жестов и поступков и уклончивых ответов на необязательные вопросы. Дария и Парвиз виртуозно владели этим ритуалом и наслаждались каждым произнесенным словом или фразой, тогда как Мина терпеть его не могла.
– …Вы доставили нам огромное удовольствие, когда согласились посетить нас в нашем убогом жилище, – продолжала Дария. – Прошу вас, проходите.
Мистер Дашти наконец-то переступил порог и неуверенно огляделся. Заметив Мину, он сразу же отвернулся и стал смотреть на лестницу, которая вела на второй этаж, потом перевел взгляд на стену, потом – на свои сверкающие туфли. От дальнейшей неловкости его спас голос Парвиза, который донесся из-за все еще распахнутой входной двери.
– Очень, очень рад вас видеть, мистер Дашти, сэр! – воскликнул Парвиз, поднимаясь на крыльцо. – Добро пожаловать в наш дом! – И он принялся энергично трясти руку гостя, пока тот в свою очередь выражал свой восторг по поводу знакомства со столь достойным человеком.
Когда оба мужчины оказались в прихожей, Дария наконец закрыла дверь, повернулась и… встретилась взглядом с Миной. На мгновение она как будто даже растерялась, но тут же овладела собой и воскликнула:
– О, мистер Дашти! Позвольте вам представить… Это наша дочь, Мина.
Парвиз тоже обернулся, и в течение нескольких секунд он и Дария переводили взгляд с дочери на мистера Дашти и обратно, словно недоумевая, как получилось, что Мина оказалась дома в тот самый день и час, когда блистательный мистер Дашти почтил их своим присутствием. «Поразительное совпадение!» – подумала Мина не без сарказма.
Мистер Дашти повернулся в ее сторону, однако смотреть на нее прямо по-прежнему избегал. Его шея над воротником рубашки порозовела, потом краснота стала подниматься все выше, пока не достигла лысой макушки. Мистер Дашти поклонился.
– Счастлив познакомиться с вами, – сказал он мыскам своих ботинок.
Мина в отчаянии посмотрела на мать, потом на отца. Оба пытались подсказать ей что-то взглядами, но она никак не могла понять – что именно. Наконец Дария коротко кивнула, и Мина выпалила:
– Спасибо! Я тоже!
Парвиз жестом пригласил гостя в гостиную. Мистер Дашти на цыпочках пересек застланную ковром комнату и тяжело плюхнулся на диван, не рассчитав высоту сиденья. Дария тут же предложила ему орехи и сушеный нут, а Парвиз затеял с гостем светскую беседу. Он спрашивал, как прошел перелет, понравилось ли гостю в Нью-Йорке, как поживают его родственники в Атланте, а также отпустил несколько юмористических замечаний о нью-йоркской погоде и вопиющей некомпетентности городских таксистов. Мистер Дашти вежливо кивал, время от времени издавая согласное мычание, но Мина заметила, что его лоб и подбородок блестят от испарины.
2