— Спасибо, ты была особенной сейчас.
— Это тебе спасибо, два оргазма сразу у меня впервые, — нежно проведя пальцами по его скуле и шее.
— Поверь, это не предел, просто не мог сдерживаться.
— Селим? Люция? — послышался ищущий голос непутевого братца за дверью комнаты.
— Братец, я его прибью когда-нибудь, — разозлился Селим, нехотя скатываясь с уютной партнерши.
Люция рассмеялась, закрыв ладонью лицо.
— Прикройся, у дурня хватит наглости сюда ворваться, а я не закрыл замок.
Поспешил к двери, а она провожала взглядом его красивые ягодицы, не в силах оторваться.
Сними шальвар-камиз моя Будур,
Любить тебя я собираюсь долго.
нереиды* — в древнегреческой мифологии морские божества, нимфы, дочери Нерея и океаниды Дориды, по внешнему виду напоминающие славянских русалок
тау-мантия* — одежда с длинными и расклешенными рукавами
калита* — с тюрского: мешочек для денег
сокель* — древнерусское слово клитор
Глава 16
Баку
Люция проснулась поздно, после вчерашних игр в “Султана и Невольницу “ заметно ощущались нагрузки разных поз и длительных забегов. А при воспоминании, как они прятались от Сулеймана, снова пробирало на смех. Старший не мог надавать затрещин младшему, не выдав причин недовольства его вечным вторжением невпопад. Поэтому они тихо сидели в комнате, ожидая когда тот исчезнет. Наплевав на весь мир, забылись снова друг в друге.
Привычно спустилась в столовую, наблюдая, как мама Селима хлопочет за плитой: жарила сырники, параллельно набирая продукты для омлета. Мужчин одним молочным меню не утолишь.
— Утро доброе, дорогая, — завидела гостью первая.
— И вам Урсула ханум приятно дня. Чем могу помочь?
Хозяйка так привыкла к инициаторству гостьи, что уже перестала отказывать в желании помочь.
— Возьми овощи и мясную нарезку, будет омлет.
Люция с радостью принялась за приготовление завтрака.
— А Селим и Сулейман уже проснулись? — как бы между делом спросила девушка маму парней.
— Сулейман спит. А Селим верный себе на утренней молитве.
В чем, в чем, но тут он был непреклонен: для него вера в Аллаха и имам выше всего земного бренного. Он и священный месяц Рамадан ежегодно успешно держал. Хотя молодым и здоровым это было непросто. При этом всегда без намека на религиозный фанатизм. Никогда не навязывал свое мнение и не упоминал в быту. И в данный момент этот приверженец шиита зашел на кухню, да так и застыл от увиденного: мама и Люция напару руководили завтраком. В который раз он умилился своей гостье, так вольготно действующей на маминой территории. А ведь мать своих мужчин чаще гоняла, редко одобряя их кулинарные потуги. А тут тандем.
— Н-да… Однако, как вы спелись!
На что мама отправила сына в душ, а Люция лишь скромно улыбнулась, изобразив своей синевой глаз поддержку.
— Селим, — обратился Али к сыну. — Ты еще не возил Люцию в столицу?
— Нет, сам видишь какое плотное расписание, — с легким упреком ответил отцу, припоминая недавнюю командировку и три дня, украденных у них.
— Сегодня выходной, проведите его в Баку, — Али извиняюще поглядел на гостью.
Баку, что в переводе "город Бога" — самый крупный каспийский порт и город Кавказа. Нефтяной город притягивал огромное количество бизнесменов и туристов, дневная активность населения уступала только столице России, но и с наступлением сумерек город не засыпал, а лишь расширял интерес культурного времяпровождения. Мечети подсвечивали свои шпили, тянущиеся высоко в небо, причудливые новомодные башни, оборудованные жидкокристаллическими панелями, лизали небосвод, словно языки пламени. Одним словом, городу есть, чем похвалиться. А еще — это родина Магомаева и известной фразы “чорт побери” из к/ф “Бриллиантовая рука”.
Автомобиль пришлось оставить на платной парковке. Селим помог Люции выйти из салона, придерживая за руку. Не мог себе отказать коснуться ее при возможности. Сегодня она заплела волосы в косы, пустив их по груди, надела белый хлопковый сарафан с открытыми плечами, чуть ниже колен, приталенный, с маленькими пуговками по центру, уходящими в распахнутые полы. И при ходьбе ее стройные ножки по очереди являлись взору идущих навстречу прохожих. Селим аналогично облачился в белый батник и бежевые штаны из твила. Не смотря на начало июня, солнце днем жарило, как в разгар лета. Они гуляли по аллее почетных захоронений. Девушку впечатлил памятник Муслиму Магомаеву, выполненный из белого уральского мрамора, изображающего музыканта на сцене. Она остановилась рядом. Возложила букет цветов на могилу музыкального маэстро.