— Люц, ты примешь меня? — испрашивал нависший над ней мужчина.
Она распахнула глаза, затуманенные негой желания, все ее тело невольно тянулось к нему. Погладила ответно мужское лицо, бороду, положив ладошки на плечи, дернулась под прижатыми к ней бедрами, давая понять, что желает его не меньше.
— Возьми меня, — раскрывая ноги лотосом, прогибаясь в спине. — Хочу тебя ощутить в себе, пожалуйста.
И любовник с протяжным стоном, впившись в ее сладкоречивые уста, не замедлил действия. Проник медленно, нежно, давая по сантиметру привыкнуть, растягивая конечное слияние. Сейчас он будет терпеливым и нежным сколько потребует его ранимая и ревнивая женщина. Он хотел стать для нее идеальным, с непоколебимой верой в его принципы и чувства.
Завтракали омлетом, бутербродами и кофе. Все что смогли найти на кухне у семьи Рината.
— Какие планы на сегодня, на работу не едешь? — с надеждой поинтересовался Селим.
— Неа, выходные по плану. Но сегодня надо навестить родителей, — стрельнув глазками на собеседника, ждала реакцию.
— Вот как, меня возьмёшь в гости? — не растерялся.
Люция не знала как быть. Скрывать его приезд от своих бессмысленно, а при неудачном исходе их встречи потом будет стыдно, когда он исчезнет снова. Обдумывала варианты.
— Не хочешь меня представлять своим? В моем доме ты жила три недели и твои родители не противились, а что теперь?
— Селим, ты не понимаешь!
— Поясни!
— Я сказала маме, что мы расстались, утаив многие подробности. Отец вообще не знает о твоем существовании. Он думал, что я ездила в Турцию на отдых, — умоляюще взглянула через стол.
— Мы знакомы пять лет, но обо мне не знают, я — призрак. Н-да уж.
Люция скривилась, принимая сейчас его боль как свою.
— Отдых хоть удался? — съязвил Селим. — “Горящий” тур! — и поднял вверх указательный палец.
И перст его отождествил прямое отношение к интиму.
Девушка вскочила из-за стола и зашагала по столовой, заламывая руки, стыдясь, что вообще призналась в этом.
— Папа, он бы не понял тогда. А сейчас уже не важно. И я понимаю твои чувства. Прости, — подошла ближе, положив ладони ему на плечи, призывая к спокойствию.
Он лишь перевел дыхание, держа обеими руками кружку, молча допивая кофе. Не успели решить один вопрос, назревал другой. Заиграла мелодия на телефоне Селима и он вышел из комнаты на беседу. Говорил на родном языке. Довольно резко. Сказав “сагол”, отключился.
— Люц, Ринат звонил, просил съездить в сервис-центр, надо разобраться с договорами. Я как бы на присмотре его бизнеса, пока он в отъезде.
— Хорошо, я сейчас соберусь.
— Ты не поняла. Я отъеду на пару часов в соседний район, ты можешь меня подождать и тут.
— Нет, я лучше домой, — и поспешила одеться, ощущая все больше себя разовой любовницей, убегающей с первыми бликами солнца.
Выходили из квартиры одновременно. Повисло напряжение. Каждый испытывал стыд. Он за то, что приходилось уезжать, она за сокрытие его существования.
— Ты куда? — схватил Селим за запястье спутницу, подтягивая на себя.
— Я на трамвай или вызову такси, — махнула головой в сторону дороги.
— Об этом не может быть и речи.
И не отпуская руки, повел к машине. Она молча подчинилась. В салоне сжалась, кутаясь в куртку, отдаляясь от водителя.
— Замерзла?
— Немного, — слукавила.
Холод крался изнутри.
— Сейчас печку включу.
Субботний утренний город еще спал, позволяя без пробок быстро добраться до нужной точки на карте.
— Я не знаю, что ты себе придумала за эти полчаса, но точно то, чего нет и мне явно не понравится, — повернулся водитель к пассажирке. — До встречи вечером. А как и где сегодня решаешь ты, Люц.
И не спрашивая разрешения, потянулся к девушке, игнорируя ее протест, схватил за шею и впился жестким коротким поцелуем. Люция только собиралась обиженно отстранить наглеца, уперев ладони в его грудную клетку, как он сам прервал контакт.
— Ступай. Отдохни. Я позвоню тебе.
— До встречи, — и поспешила выбраться наружу.
Родная квартира встретила тишиной. Обиженно, словно сирота. Хотя сестра и ночевала дома. Шагри сонно потянувшись, мяукнула хозяйке, прервавшей ее сон на мягком пуфике у входа.
— Киса, ты тоже меня ждала, — погладила покинутое животное и, сняв куртку, поплелась в свою комнату.