Да, отчетливо помнит все Ыппыле. Как будто вчера это было.
Осенью к селению часто подкочевывали большие чаучу. Они меняли оленье мясо, шкуры, жилы на нерпичий жир, лахтачьи, моржовые ремни, подошвы. Завидовали охотники оленным людям — сыто, богато живут. Завидовал им и Ыппыле. Он считал, что удача всегда в их руках: ведь она не зависит от погоды и моря. Ыппыле мечтал стать оленным человеком, как и его отец, мечтал стать таким, как Рымтылин, который ест мяса столько, сколько захочет, и шьет себе теплые одежды. Позже, когда Ыппыле повзрослел, счастье улыбнулось и ему.
Далеко в тундре кочевал Нутевьи со своим небольшим стадом. Боялся Нутевьи подкочевывать к селениям анкалинов — береговых чукчей, которые часто голодали. Он жалел несчастных людей и никогда не отказывал им в куске мяса, а мяса у него самого было мало. Стар был Нутевьи, собирался уйти в иной мир, да детей у него не было, и он не знал, на кого оставить стадо.
Вспомнил старик о брате. Был брат тоже когда-то оленным чукчей, но счастье покинуло его, и он поселился у анкалинов, на берегу лагуны Кэйныпильгин. Вспомнил, что после его смерти осталась большая семья, а его старший сын стал кормильцем. Слышал Нутевьи, что Ыппыле — так звали сына брата — сильный, ловкий и удачливый охотник. Решил Нутевьи взять его к себе. В том, что сделал правильный выбор, убедился сразу же.
Когда Нутевьи был в селении, пастухи недосмотрели, что стадо большого чаучу Рымтылина слишком близко подошло к их стаду. Пять десятков оленей недосчитался Нутевьи — перебежали в стадо Рымтылина. Пришел старик вместе с Ыппыле к чаучу с просьбой вернуть им оленей. Тот посмотрел на них и усмехнулся. Глаза у Рымтылина маленькие, блестящие, точно их в нерпичий жир окунули, лицо красное.
Разводит руками чаучу, говорит, мол, что ж не разрешить отбить хозяину оленей, ведь они принадлежат ему. Только вот стадо угнали пастухи: глупые люди, все путают. Куда угнали стадо, и сам Рымтылин не знает. Понял Нутевьи, что бесполезно упрашивать чаучу.
Во время разговора Ыппыле молчал, внимательно слушал, а перед уходом угрожающе посмотрел на Рымтылина и сказал дерзко: «Ев-ев! Придет время, и я припомню тебе это!» Рымтылин сжал губы, от злости все слова растерял, не смог ничего ответить. Нутевьи удивился дерзости Ыппыле: разве кто посмеет так говорить самому большому чаучу! И с тех пор он еще больше стал уважать своего наследника.
Как-то они ушли в тундру и встретили стадо Рымтылина, Ыппыле напугал пастухов: сказал, что они самовольничают, что хозяин гневается на них и велел вернуть оленей да отбить за произвол еще десять важенок.
Ыппыле вспомнил, как после того случая Нутевьи пообещал сделать его хозяином стада, когда старик уйдет в другой мир. Да, это был самый счастливый день в его жизни. Как он радовался! Сейчас и то в сердце старого Ыппыле вспыхнула искра радости. От нее по всему телу разошлось тепло.
«Хорошее было время, — подумал старик. — Наверное, это была весна моей жизни».
Пять зим и пять весен прожил еще старый Нутевьи. А на шестую весну умер. Пошел посмотреть на стадо и не вернулся. Нашли его на проталине. Старик лежал скорчившись, прижав к груди теленка. Важенка бегала вокруг проталинки с обезумевшими глазами.
Тогда Омрына, жена Нутевьи, стала женой Ыппыле. Она совсем состарилась. У нее выпали зубы, и тело было дряхлое, как сопревшая шкура, но глаза остались живыми и хитрыми. «Если ты не возьмешь меня в жены, то не будешь хозяином стада!» — сказала она тогда. Ыппыле не ослушался: после смерти дяди взял его жену себе.
Долго еще жила Омрына, не хотела умирать, родила Ыппыле сына — Вальтыгыргина.
Десять лет кочевал по тундре Ыппыле, пока не стал сильным хозяином. Многих мелких чаучу сделал он своими помощниками. Большим стало его оленье стадо. Далеко разлетелась молва, как хитер и умен новый хозяин.
Вот тогда и отомстил Ыппыле Рымтылину. Умирал чаучу, уже не выходил из яранги, когда пастухи принесли весть: маточная часть его стада смешалась с нематочной частью стада Ыппыле, часть важенок Ыппыле угнал, а часть осталась, но от них не будет уж хорошего приплода.