«Доктор! Где вы? Где вы?»
Молчание.
«Истратился! Как будто истратился человек! — всплеснула руками старушка Арсеньевна. — И дни и ночи работал, работал! тратился, тратился — и истратился!»
Соседки и кумушки ее поддержали:
«Истраченный человек!»
Последний раз я видела доктора и простилась с ним вечером накануне дня нашего несостоявшегося венчания, — продолжала Булай. — Он всегда был задумчив. У него было грустное сердце. Большое грустное сердце. Но в этот вечер улыбка и взгляд его была радостны.
И когда мне пора было итти домой, он вдруг задумался, взял скрипку и запел: «Буря мглою небо кроет…»
Я стала подпевать. Он играл все быстрее и быстрее. Потом вдруг оборвал. Он сказал, что сегодня ему хочется играть, играть без конца.
Уже темнело. Я попросила меня не провожать. Попрощались. Тихо-тихо затворила за собой дверь… И ушла. На улице оглянулась: Думчев стоял у открытого окна. Мне показалось, что он кивает головой. Снова послышалась из окна музыка, но я шла и не оглядывалась. Скрипка звучала все тише и тише. Дойдя до переулка, я оглянулась. В последний раз!
Долгие годы я жду! И все эти годы вижу его перед собой: он стоит в своей башенке-лаборатории, смотрит мне вслед и играет: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…»
— Вы говорите: в башенке-лаборатории?
— Да.
— Надежда Александровна, а нельзя ли мне побывать в лаборатории доктора Думчева?
С большой горечью Булай произнесла:
— Тогда, давно, сразу после ухода доктора Думчева сюда приходили люди, смотрели, удивлялись, и я примечала столько недоверчивых улыбок, столько иронических взглядов! Но я не обращала на это внимания. Никому не позволила тронуть ни один предмет. Все там стоит так же, как в день ухода доктора. Но, наверно, один из любопытствующих посетителей был злым шутником: в провинциальном юмористическом журнале этот случай был описан как курьез, и даже с карикатурой. После этого я никого в лабораторию не пускала. А вы, — обратилась ко мне Булай, — вы… я думаю… вам можно побывать там!
Глава 13
В ЛАБОРАТОРИИ ДОКТОРА ДУМЧЕВА
Была ль
Небывалой мечта?
Я распахнул дверь, чтобы последовать вслед за Надеждой Александровной в лабораторию доктора. Булай взяла с собой свечу в резном подсвечнике и спички.
На пороге перед нами предстала Авдотья Васильевна. Она как-то значительно посмотрела на меня, точно собиралась мне что-то сказать, но промолчала.
В коридоре стоял огромный кованый железный сундук. Булай открыла и достала из сундука ключ.
Небольшая внутренняя лестница со скрипучими ступенями вела к тому помещению, которое Булай называла лабораторией-башенкой. Она отомкнула. ржавый замок, висевший на дверях бывшей лаборатории Думчева.
Свет свечи, неровный и колеблющийся, вырывал из темноты лаборатории всевозможные, предметы: колбы, книги, склянки, ноты, галстук, множество воротничков, штатив с пробирками, портреты, микроскоп, медный чайный подносик со стаканом и блюдечком, спиртовку, лупу.
На отдельном столике стояло диковинное сооружение…
Я взял из рук Надежды Александровны свечу и осторожно обошел всю небольшую лабораторию. Осмотрел стены, потолок. Это был чердак, перестроенный в жилое помещение. Окна с улицы были закрыты плотными ставнями.
Сооружение, которое стояло на столе и привлекло мое внимание, было, по видимому, моделью насекомого в полете.
Около этого «насекомого» лежала записка. Смахнув пыль, я увидел рисунки, подробно объясняющие назначение и, так сказать, «тему» этого сооружения.
Привожу дословный текст.
«Искусственное воспроизведение полета насекомого
С целью сделать более наглядным действие крыла насекомого и влияние сопротивления воздуха устроен сей аппарат.
Фигура сия изображает два искусственных крыла, имеющих твердую жилку, к которой прикреплены сзади кусочки кишечной перепонки, поддерживаемой тонкими стальными нитями. Плоскость этих крыльев горизонтальна; прибор ив рычагов поднимает и опускает их, не сообщая им никакого бокового движения. Крылья приводятся в движение маленьким медным барабаном, в котором воздух попеременно сгущается или разрежается действием насоса. Круговые поверхности этого барабана сделаны из каучуковых пластинок, сочлененных с обоими крыльями рычагами; воздух, сдавленный или разреженный в барабане, сообщает этим гибким перепонкам сильные и быстрые движения, которые передаются одновременно обоим крыльям. Горизонтальная труба, уравновешенная гирей, позволяет аппарату вертеться вокруг центральной оси и служит в то же время для приведения воздуха из насоса в двигательный барабан. Ось состоит из ртутного газометра, допускающего герметическое закрывание воздушных трубок и вместе с тем позволяющего инструменту свободно вертеться в горизонтальной плоскости.