— Все же… все же… дар гостя… — произнес профессор и вдруг резко воскликнул: — Что такое? Что это значит? Спина перевязана тончайшими ниточками!
Он положил бабочку под призматический микроскоп.
— А вот тот самый бугорок, какая-то трубочка, что скатилась со спинки бабочки… Вот она! — И я подал профессору коробочку.
— Пинцет! — скомандовал профессор и, осторожно, коснувшись пинцетом трубочки, вытащил ее из коробочки. — Непостижимо! Удивительно! Может ли это быть? — говорил он, точно забыв обо всех окружающих.
И Степан Егорович при помощи пинцета развернул трубочку, склонился к ней, разглядывая ее в микроскоп. Затем он выпрямился:
— Письмо! Смотрите!
Все кругом стихло, замерло.
И директор стал читать. Он читал медленно, запинаясь, сбиваясь:
— «Надя! Надечка… или… случайный… друг далекий. Помогите: я потерял время! Ищу утраченное время! Спасите! Четыре или пять тысяч лет… назад… похитил сорокопут… полторы-две тысячи верст от вас… Координаты: сорок один градус двадцать восемь минут восточной долготы и сорок три градуса сорок две минуты северной широты… три крупинки… не касайся порошка, крупинку положи на землю: в трехстах шагах на юг от большого тракта и в ста шагах на запад от Великого потока. Заклинаю, не касайся порошка… бедствие повторится. Вернусь — обогащу человечество новыми открытиями…» Нет, трудно разобрать. Не понимаю, — сказал профессор.
Студенты поочередно склонялись над микроскопом.
— Ничего нельзя разобрать. Чернила растворились, — говорили они.
— Позвольте, позвольте, — сказал профессор, — мы не дочитали. Вот на изгибе письмеца видны слова: «Доктор Сергей Думчев». Подпись?
Потом вдруг все заговорили, перебивая друг друга. Кругом слышалось: «Какая нелепость! Письмо на крыльях бабочки!.. А сорокопут — это птица! Кого же она может унести? Разве червяка какого-нибудь своим птенцам. Какая чепуха!» Другие говорили: «Да! Действительно, тот, кто писал, утратил не только время и пространство, но и разум!»
Профессор Тарасевич водворил порядок.
— Давайте, — сказал он, — поблагодарим гостя за остроумную шутку и — воздадим должное мастеру столь тонкой ювелирной работы.
Я был до крайности смущен. Стал даже неловко оправдываться:
— Помилуйте, никогда я не сумел бы смастерить столь микроскопическое письмо.
— Товарищи! — зазвенел вдруг голос Нади. — Я виновата во всей этой шутке. Разве вы не прочли в письме мое имя?..
— Да, да, там есть обращение к ней! — зашумели кругом. — Читайте, вот в письме слово «Надя»!
— Признайтесь, Павел, — обратилась Надя резко к своему другу: — это вы для шутки смастерили этакий нелепый текст от какого-то доктора Думчева? Вы, — видно, хотели кинуть бабочку ко мне в окошко, а она залетела в другое окно. Правда? Что же вы молчите, Павел?
Кругом послышались насмешливые голоса:
— Павел всегда молчит! Молчит — значит, это он, он писал!
— Нет! — вдруг резко заявил Павел. — Я весь (вечер действительно писал письмо и собирался отправить его Наде. Вот оно! Впрочем, я не могу вам его показать. Это только для Нади.
— Покажи! Покажи! — раздались голоса,
Я посмотрел на юношу — он был смущен, и мне стало жаль его.
— Степан Егорович, — обратился я к профессору, — к чему это расследование? Текст шуточный, так примем же это как шутку. Разрешите откланяться. — И я простился с профессором и студентами.
Чорт меня дернул явиться сюда с этой нелепой бабочкой и ее дурацким письмом! Я был раздосадован. Я очень медленно закрыл за собою дверь института. Мне почудилось: из аудитории глядит на меня обиженный юноша Павел, хохочут студенты, а профессор иронически качает головой — ну и шутку преподнес нам гость из Москвы!
Глава 3
ЗАДАЧА ВЕЛИКОГО УЧЕНОГО
Ориентироваться на местности можно различными способами: по компасу,
по карте, по часам и солнцу, по звездам, по луне в по другим предметам.
Кроме того ориентированию помогает опрос людей, знакомых с местностью…
Из института я отправился в управление пароходства.
— Пароход придет завтра, — сказали мне в управлении.
Был полдень. Раскалилось солнце. Пыль. Зной
В досаде и обиде на самого себя за смешное положение, в которое я попал, навязываясь зоологу и студентам со своим странным даром, я бесцельно бродил по улицам. С энтомологией — миром насекомых — я был знаком только по Фабру.