— Понимаю, понимаю, — покивал в ответ Сидор, — А вы значит завхоз и живете там?
— Нее, — небрежно протянул Бьерн, — Я там по совместительству. Так заезжаю иногда. Живет там постоянно только Герасим. Дворник. Теперь вот вы будите за всем приглядывать. А то мне на два фронта неудобно приходится.
— А вы простите, чем еще занимаетесь?
— Ликёро-водочным заводом. Это основное, — гордо ответил Бьерн, — Слышали, наверное, про водку «Белый медведь». Наша марка. Здесь разливаем. Готовимся бренд продвигать на Запад. Кстати, сегодня ночью открываем экспортную линию, — он взглянул на часы и с сожалением добавил, — Нам надо ехать. Мне еще на завод возвращаться.
Они быстро доели пиццу, а Бьерн протянул Сидору не распечатанную коробку, — А это вам на завтрак. Люкс патриот называется.
— Осетинские пироги здесь где-то заказать можно, — забирая коробку, поинтересовался Сидор.
— Ну, что вы. Здесь только «Патриот пицца» и еще рестораны быстрого питания «Наша каша». Кашу личный повар Самого курирует. Остальное все позакрывал Кваскомнадзор. Я же вам объяснял. Все давно поделено, — поднимаясь из-за стола, ответил Бьерн, — А водка Белый медведь в приоритете, — засмеялся Бьерн, — От добра, как говорится, добра не ищут, — и он направился к двери, где уже на вытяжку стояла обслуживающая их официантка, по-солдатски браво отдавая честь.
Бьерн сел в свой джип, и поехал первым, а Сидор на Ниве следом. Проехав весь город, по темной и достаточно разбитой дороге, они выехали на неожиданно хорошее лесное шоссе, освещенное придорожными фонарями и огороженное вдоль обочины металлическими отбойниками. Бьерн прибавил скорость, и они где-то через пол часа остановились перед въездными воротами, украшенными литыми барельефами с изображением головы белого медведя. В обе стороны от ворот, в темноту, уходил высоченный забор из крашенного профнастила. Бьерн, сдал немного в сторону на небольшую площадку и вышел из машины, а ворота в это время автоматически распахнулись. Бьерн пересел в машину к Сидору. «Поехали», — махнул он рукой вперед. Они по подсвеченной невысокими придорожными фонарями дороге въехали в темное пространство усадьбы, где в глубине стоял ярко освещенный дом.
— Здесь и будешь жить, — выходя из машины, развел руками Бьерн. Сидор, вылез следом и оглядел дом. Тот был внешне очень похожий на Копейскую дачу Беломедведева, только не каменный, а сложенный из бревен. В это время из темноты, им навстречу вышла огромная фигура мужика с метлой в руке, зимней кроличьей шапке с одним опущенным ухом и сером холщовом фартуке.
— Ой, — от неожиданности вскрикнул Сидор и отступил назад.
— Ну, что ты Герасим людей пугаешь, — недовольно произнес Бьерн, — Хоть бы покашлял для приличия. Вот хозяин твой новый приехал. Знакомься.
— Сидор, — протянул ему руку Сидор. На что Герасим, покашлял в кулак и молча, стянул с головы кроличью шапку.
— Он, что глухонемой, — оглядел подозрительно Герасима Сидор.
— Да не то, чтобы, — неуверенно ответил Бьерн, — Малоразговорчивый. Да и стесняется еще. Вы не обращайте на него внимание. Все иди Герасим к себе. Отдыхай, — махнул рукой Бьерн и Герасим, надев шапку, развернулся и пропал в темноте.
— И мне пора ехать. Вы тут располагайтесь. «Я завтра заеду, после обеда», — произнес Бьерн и попрощавшись с Сидором, насвистывая, направился в сторону ворот.
Сидор, открыв большую стеклянную дверь, и вошел в дом. Внутренний интерьер полностью соответствовал копейской дачи. Слева, наверх вела лестница в Светкину спальню, справа располагалась привычная уже большая комната-студия с кухонной стойкой вдоль дальней стены, с П-образным диваном посередине, невысоким журнальным столиком и большим телевизором чуть в глубине.
— Ну, вот я и дома, — вслух, с облегчением, произнес Сидор, снимая куртку, и бросая ее на диван. — Как будто и не уезжал никуда.
***
Сидор проснулся утром, когда уже рассвело. С улицы, раздавался какой-то повторяющийся, чиркающий звук. Сидор встал и накинув на плечи одеяло подошел к стеклянной двери, выходящей на открытую террасу. Во дворе, по кругу, медленно ходил Герасим с метлой на длинной ручке, разметая в стороны насыпавший за ночь снег и издавая те самые чиркающие звуки. Постепенно из-под снега прорисовывалась ровная бетонная площадка. Сидор достал из рюкзака спортивный костюм, переоделся и накинув куртку, вышел через дверь на террасу.
— Доброе утро, Герасим, — направляясь в сторону дворника, бодро крикнул Сидор. Герасим, перестав мести, посмотрел исподлобья в его сторону и стащил с головы, облезший заячий треух.