Старик, встал из-за стола, взял лампу и провел его в соседнюю комнату, где стояла большая кровать, накрытая тяжелой периной.
— Спи здесь. «А я на лавке лягу», — произнес старик и, подождав, держа лампу на высоте, пока Сидор разденется, пожелал ему спокойной ночи и вышел обратно. Сидор то ли от усталости, толи от грибного супчика, повернулся к стене лицом и тут же уснул.
***
Ему приснилось, что он проснулся утром на следующий день и позавтракав со стариком остывшим грибным супчиком и собрался идти на электричку.
— Если до обеда не прейдет. Возвращайся назад, — посоветовал ему старик, — После обеда они никогда не ходят.
— А сколько ждать, день, два, — грустно спросил Сидор.
— А кто ж его знает. Может день, может два. Может месяц, может год, — пожал плечами старик. — Никто этого здесь не знает, — и добавил уверенно, — Но у тебя выбора нет. Бензин в машине все равно почти на нуле. Далеко не уедешь.
— Как на нуле, — удивился Сидор, подходя к машине, — Я почти полный бак заправлял перед постом ГАИ.
Он вышел их хаты и подойдя к машине, включил зажигание. Действительно, топливная стрелка свалилась до конца влево.
— Ночью, похоже, слили, — с сочувствием произнес старик.
— Кто здесь смог слить, — недоверчиво посмотрел на него Сидор.
— А леший их знает, — развел руками старик и пошел нанизывать грибы на веревку, а Сидор в расстроенных чувствах спустился к платформе. Впрочем, электричка и сегодня не пришла. Она не пришла и на следующий день и через неделю, и через месяц. Сидор каждый день спускался к платформе, сидел там до обеда, а потом возвращался в Гудок и, или помогал старику по хозяйству, или они шли в лес за грибами и ягодами, или выкапывали в поле, оставшуюся там после колхозников картошку, делая заготовки к зиме. Так незаметно наступила и прошла осень. Потом еще быстрее зима. Сидор, чтобы не сбиться по времени, стал вырезать зарубки на бревне хаты, отмечая сначала дни, потом перейдя на недели и месяцы. А когда, совсем мало осталось свободного места, стал отмечать только годы, вырубая их топором в виде больших крестов в толщину бревна.
Однажды, проснувшись утром. Это как раз был не то конец июля или начало августа. Сидор хорошо запомнил этот день, потому, как старик приготовил яичницу из перепелиных яиц, которые он насобирал в поле, и поставив вкусно пахнущую сковородку на стол, торжественно объявил: Сегодня должна прийти твоя электричка. Будем отмечать.
— Это ж, сколько лет прошло, — задумчиво спросил Сидор, — Надо пойти посчитать кресты на бревнах.
— А чего их считать, — доставая из-под стола толстый том в кожаном переплете, ответил старик, — Я вот страницы в Анне Карениной кажный месяц загибал, и вышло, что сейчас мы как раз на сто восьмидесятой странице. Раздели-ка на двенадцать.
— Пятнадцать, — подумав, немного ответил Сидор.
— Значит пятнадцать годков и прошло. И сегодня вышел твой строк. Давай потрапезничаем на прощанье и езжай в свою Кваскву.
Они сели за стол, съели яичницу. Старик принес ему узелок на палочке, с сушеными грибами, которые с его слов имели волшебное воздействие на организм и обнявшись, он напоследок перекрестил Сидора и тот закинув узелок с грибами через плечо спустился к платформе.
Не прошло и полчаса, как раздался пронзительный гудок, и из-за поворота выскочила, поднимая клубы пыли, зеленая, еще советская электричка. Остановившись у платформы, она с шумом раздвинула двери вагонов, и Сидор вошел во внутрь. Вагоны были заполнены людьми, сидевшими на лавках и стоящими в проходе. Здесь были и крестьяне, ехавшие на базар и военные, возвращающие с учений. Еще был пионерский отряд, громко барабанящий в барабаны и трубящий в горны. Здесь были молодые мамаши с младенцами на руках и подвыпившие папаши, возвращающиеся после работы. Похоже, в электричке ехал народ всей страны, пятнадцать лет пождавший ее на платформах и полустанках, а сейчас возвращающийся по своим домам. «Осторожно двери закрываются. Следующая станция Квасква», — раздался из динамиков голос машиниста, и электричка, резко дернув вперед, медленно поехала, раскачивая вагонами. Сидору удалось забиться в самый угол, у окна, и он со сладким ощущением надежды и еще чего-то многообещающего, еще раз уснул прямо во сне.
***
— Дяденька, приехали, — услышал Сидор сквозь сон, и открыл глаза. Перед ним стоял шустрый малыш и тряс его за плечо.
— Куда, — не понял Сидор.
— В Кваскву, — ответил малыш и побежал к ждущей его у выхода мамаши.