– Должно быть сам Собякин, объекты осматривать направился, – с уважением произнес Митрофан, провожая глазами кавалькаду.
– Не, у Собякина карета, синяя и рубинами отделана. А эта красная и в золотых заклепках. Должно быть это Задворкин, в загородную резиденцию направился, – произнес кучер, рыжий мужик в рваном зипуне
– Может и Задворкин, – согласился Митрофан, – У них сейчас, у всех по несколько карет. И не запомнишь, какая у кого.
– Задворкин, – с удивлением переспросил Сидор, – Что он снова в Кремле пристроился?
– Так он оттуда и не уходил. Как при Бориске Годунове поднялся, так никто его оттуда и не выживет. Вишь снова, на какой карете разъезжает. «И никакая опричнина их не берет», – произнес обреченно Митрофан, и добавил, с сочувствием взглянув на Сидора, – Эх. Нелегко тебе государь придется.
– Тогда может не поедем, – с надеждой ответил Сидор, – Может, вернемся?
– Поздно государь отступать, – с умным видом произнес Митрофан, – Уже слух пошел по всей Кваскве, что настоящий государь объявился.
– С чего он вдруг пошел, – удивился Сидор, – Кроме тебя обо мне никто и не знает.
– Как не знает, – отстранился Митрофан, – Ермило народ из темницы тут же выпустил, как только ты указ подписал. А слухи по Кваскве, быстрее этого самого разносятся. Так, что может и Задворкин того. В бега на время подался от твоего гнева.
– И что теперь делать, – с тоской спросил Сидор.
– А ничего уже не сделаешь, – Назидательно произнес Митрофан, – Это уже исторически свершившийся факт. А историю как говорится, взад не повернешь.
– Вот, снова вляпался, – с тоской про себя подумал Сидор и отвернулся к окну.
Проехав еще немного, они выехали и встали в очередь у деревянного моста через реку, по которой шли большие лодки под парусами, а вдоль берега, в разных местах было натыкано множество деревянных причалов, на которых с подплывающих лодок перегружали мешки, бочки, тюки в подъезжающие конные экипажи. Несколько артелей рыбаков тянули по отмели длинные бредни. С небольших мостков прыгали в воду голая ребятня, и женщины склонившись, полоскали в воде белье. А сразу за мостом Сидору представилась знакомая картина. Чуть правее, на пригорке, возвышался множеством башенок с пряничными куполами Храм на Серой площади. А слева, по валу, тянулась вдоль реки, почему-то белая Кремлевская стена, с такими же белыми шахматными сторожевыми башнями, и остроконечными шпилями над въездными воротами, увенчанными золотыми трехглавыми драконами. Ярко на солнце отсвечивали за Кремлевской стеной золотые купола храмов, и зеленели медью высокие крыши царских и боярских палат.
– Лепота, – выходя из остановившейся кареты и крестясь на купола, блаженно произнес Митрофан.
– Я чего-то не пойму, – удивленно произнес Сидор, спрыгивая следом на землю, – А, почему это Кремль и стены все белые.
– А какие еще они должны быть, – не понял Митрофан.
– Красные. Они же из кирпича сложены.
– Правильно, из кирпича, – согласился Митрофан, – Так ведь кирпич потом белить надо. Его кажный год белят, перед пасхой.
– Зачем, – теперь уже не понял Сидор.
– Как зачем? Чтобы красившее был и от парши, – пожал плечами Митрофан, и добавил, – Мне дьяк знакомый, с казначейского приказа говорил, что они на побелку два пуда золота выделяют ежегодно.
– Кому? Малярам, – уточнил Сидор.
– Ну, вот еще, – усмехнулся Митрофан, – Малярам такие деньги за сто лет не заработать. Подрядчику, естественно.
– А подрядчик кто, – не унимался Сидор.
– Известно, кто, – зевнул Митрофан, – Или Собякин, или Задворкин, али кто еще из боярской думы. А, то может и все вместе.
В это время на колокольне ударили колокола, и экипажи впереди стали медленно двигаться.
– Поехали, государь. Кажись рассосалось, – открывая дверь кареты, поманил рукой Митрофан.
***
Переехав реку по мосту они, стуча колесами по вымощенной булыжником дороге поднялись вверх и проехав Храм, выехали на Серую площадь, заполненную людьми, повозками и торговыми рядами. Везде шла бойка торговля. Вдоль стены Кремля выстроились распряженные повозки, с тугими мешками, бочками меда, дегтя, кузнечными и деревянными изделиями, конными хомутами и множеством предметов, назначение которых Сидор не знал. С другой стороны, на месте где в новые времена был построен главный советский магазин, тянулись ряды столов и лавок, с которых торговали платками, сапогами, валенками, глиняной посудой и прочей мануфактурой. Между рядов сновали лотошники торгующие, пирогами, петушками на палочке, дешевыми бусами, семечками и другой мелочью. Пространство между повозками и торговыми рядами заполнял разномастный люд, пришедший за покупками или просто поглазеть на выступления уличных артистов, кукольные представления и невиданных существ, от двухголовых животных до бородатых женщин и говорящих зайцев.