— Сходи, узнай, — Сидор хлопнул по плечу Челентано, — Сегодня все равно уже никакой работы.
Челентано сходил к машине и вернулся с тремя пластиковыми стаканчиками, вставленными друг в друга.
— Только такие, — виновато объявил он.
— В самый раз, — забирая стаканы и расставляя их на скамейки, одобрил Петрович и разлил в них остатки водки. — Ну, давайте ребята, обмоем начало новой работы.
— Очень своевременный тост, — поднимая стакан, произнес Сидор и они, чокнувшись, выпили. Петрович, закурил новую папироску, а Сидор с Челентано с аппетитом набросились на пироги.
— Это, Челентано. «Мой советник», — с набитым ртом сообщил Сидор.
— Петрович. Сосед Сидора. — И они обменялись рукопожатиями.
— Пирогов больше нет, к сожалению. А вот за водочкой еще можно успеть, взглянув на часы, — предложил Петрович.
— Нет, Спасибо Петрович. У нас еще дела, — вздохнув, ответил Сидор, — Это я за вещами просто заехал.
— Уезжаешь значит, — уточнил Петрович.
— Да, в командировку, на месяц, — ответил Сидор.
— Извините, нам надо торопиться, — вежливо вставил Челентано.
— Ладно, пойду собираться, — махнул рукой Сидор и вошел в подъезд.
Поднявшись к себе в квартиру, Сидор, подойдя к шкафу и открыв дверцы, стал побросал в мешок Деда Мороза вещи и мелочевку. Вытащил из-под постельного белья конверт с деньгами, полученный за елку, он сунул его в карман. Зайдя в ванную, собрал бритвенные принадлежности и тоже положил их в мешок. «Лишнего вроде брать не стоит. Одежду ему все равно пошьют какую надо», — подумал Сидор и пройдя на кухню заглянул в холодильник. Там, увы, кроме помятого пакетика с майонезом и полбатона ничего больше не было. Он тоже бросил их в мешок на всякий случай и присев на табуретку у стола, оглядел внимательно кухню и часть комнаты, попадающую в проем двери. Ничего здесь больше из его вещей не было, за исключением тапочек, стоящих в прихожей и фотопортрета Хемингуэя, в вязаном свитере, висевшем там же в прихожей на стене. Этот портрет когда-то в юности подарила ему его первая любовь. Все тогда увлекались американской литературой, и иметь такой портрет дома, считалось очень современным. Сидор встал, подошел к стене, снял портрет спрятал его в мешок и выйдя из квартиры, закрыл дверь на ключ и спустился вниз по лестнице.
У подъезда стоял одинокий Петрович и курил. Сидор кивнул ему и направился к машине.
— Ты, это, — остановил его Петрович, — Если пирогов захочешь. Звони, я привезу. У тебя же телефон мой есть?
— Есть, — радостно ответил Сидор, — Я обязательно позвоню, обязательно, — и он уже в хорошем настроении забрался на заднее сиденье машины.
— Это мои вещи, — бросив мешок на задние сидение, сообщил Сидор. Челентано достал из-под сиденья целлофановый пакет и протянул его Сидору.
— Это тоже ваши вещи, которые остались у портного. Я подумал, что они вам еще пригодятся.
— Как я мог забыть, про мой лучший концертный пиджак, — запихивая пакет в мешок, ответил Сидор, — Обязательно пригодится.
Они подъехали к площади Красный факел, на которой находился одноименный стриптиз-клуб, здание которого сразу было заметно по огням световой рекламы. К входу уже начали подъезжать авто высаживая первых вечерних посетителей.
У Челентано зазвонил телефон. Он, молча, выслушал звонившего, и убрав телефон, обернувшись к Сидору сообщил:
— Митрофан Анатольевич, ждет вас в переулке, в красном Феррари.
И тут же из темного переулка за Красным Факелом несколько раз моргнули фарами. Сидор вышел из машины и пошел в направлении сигнала. Там в переулке стоял крутой спортивный авто красного цвета. Когда Сидор подошел ближе, стекло авто опустилось, и он увидел самодовольное лицо премьера.
— Как вы думаете, нашей Снегурочке, понравится эта машина, — радостно спросил он.
— Она такие любит, — уважительно согласился Сидор.
— Тогда может пора ее пригласить?
Сидор, достал телефон и набрал номер Алисы: «Мы в переулке за клубом. Ждем тебя в машине», — Сидор посмотрел на бампер и продиктовал номер.
— Ща, буду, — ответила Алиса.
Они прождали не менее получаса, когда в переулке появилась Алиса в легкой белой шубке, наброшенной на плечи.
— Клевая тачка, — одобрительно произнесла она, подходя к Сидору и целуя его в щеку. — А пупсик где?
Сидор постучал в стекло. Оно опустилось и появилось лицо премьера в черных очках, подсвеченное потолочным светильником.
— Здравствуйте, — снимая очки, произнес премьер, — Митя.