Собираясь покинуть полянку, поросшую маленькой солянкой и разукрашенную красными скоплениями клещиков, случайно взглянул на землю. Она вся усеяна пыльниками, слегка побуревшими и подвяленными. Среди них всюду тоже копошились красные клещики, и бегали их шустрые детки. Пыльники, лежащие на земле, тоже их привлекали. Клещики-детки питались остатками трапезы взрослых, которые не случайно сбрасывали их на землю. Тогда подумалось, что вся эта масса красных клещиков, возможно, представляет собою одно сплошное общество, хотя и примитивное, но связанное с маленькой солянкой. К тому же обитатели этой солянки не живут одиночками, а только большими скоплениями.
В пустынях часты и многочисленны заросли солянки петросимонии, но не везде на них обитают эти загадочные красные малютки.
На нашем пути — город Балхаш. Здесь, пополнив запасы горючего и продуктов, прощаемся с асфальтом. Теперь перед нами проселочные дороги, часто ухабистые и пыльные. Дорога идет вдоль озера: то приближается к нему, то отдаляется. Восточная часть озера почти сразу за городом уже соленая, и поэтому особенно великолепен и бесподобен цвет его воды. Изумрудно-голубые просторы манят к себе, но мы торопимся: впереди далекий и неведомый путь по Центральному Казахстану.
Пора искать место ночлега, и мы видим то, что нам нужно: маленький тугайчик на самом берегу Балхаша. Он оказался чудесным. Здесь привлекало прежде всего большое разнообразие растений, не то что в других местах. Вокруг тенистой рощицы из туранги, лоха и тамариска росли чий, терескен, кохия, эфедра, разные полыни, кендырь, ломонос и множество других обитателей приречных зарослей пустыни. С севера к этому зеленому оазису подходила каменистая пустыня с редкими кустиками боялыша, а с юга красовался бирюзово-синий Балхаш.
Среди великолепия разных растений высился одинокий, очень высокий многоствольный тополь, обильно покрытый пышной листвою. Он красовался далеко во все стороны, и мы его приметили за десяток километров: дерево маячило большим пятном, казавшимся очень темным среди сверкающей синевы неба и озера и светлой, выгоревшей под солнцем пустыни.
Могучее по здешним масштабам дерево давало приют птицам. На нем находились три гнезда пустельги — явление очень редкое столь близкого соседства хищных птиц. К нему постоянно наведывались мелкие птички. Из кустов то и дело выскакивали зайцы и, остановившись, сверкая просвечивающими на солнце розовыми ушками, поглядывали на нас, редких посетителей этого места.
Едва мы стали биваком и постелили на землю тент, как к нам пожаловала египетская горлинка, обыденный завсегдатай сел и городов Средней Азии. Обычно эта тихая миловидная птичка не живет вне человеческих поселений и здесь оказалась случайно, какая-то самостоятельная путешественница. Она долго и настойчиво крутилась возле бивака. Соскучилась по человеку, бедняжка, отбилась от своих, предприняв необычное кочевничество. Но в меру была недоверчива и вскоре исчезла.
Под ногами всюду окатанные камешки. Какие они все разные по форме, эти камешки. И у каждого своя судьба, обусловившая облик каждого. Есть среди них красивые и многозначащие. Но они редки, так же, как и редки гениальные люди в человеческом обществе.
Кое-где среди зелени виднелись пятна цветущего вьюнка, и на нем вертелось оживленное общество разнообразных насекомых. Я принялся охотиться за ними с фотоаппаратом, опустился на колени и отвлекся на минутку, чтобы убрать из-под ноги попавший камешек, и вдруг… (Как не сказать это слово, когда попадается неожиданная находка!)
Вижу на небольшой светло-желтой, основательно обкатанной гальке, чудесный отпечаток, очень напоминающий самый настоящий железный болт. Цилиндрическое тело избороздило когда-то ныне окаменевшую глину глубоко врезанными бороздками, а на торчке в середине видна шишечка, и от нее в стороны в строгом порядке расходятся около пятидесяти лучей-полосок. Заинтригованный находкой, оставляю охоту за насекомыми и начинаю присматриваться к камням. Находка следует за находкой, вскоре карманы и полевая сумка набиты желтой галькой с отпечатками морских животных. Невольно вспомнились лекции по зоологии беспозвоночных, которые я читал в Томском университете на биологическом факультете.
Среди отпечатков больше всего морских лилий, состоящих из многочисленных члеников, будто стопочки тарелок, положенных друг на друга. Они самого различного размера, но у всех радиально расходящиеся полоски. Морские лилии когда-то процветали в Палеозойской эре, и некоторые из них достигали размеров двух метров. Особенно ими был богат Мезозой (Фигура 30, рис. 1–6). Большинство видов лилий вымерло, но некоторые, сильно изменившись, дожили до наших дней.