Мой новый сопровождающий спрашивает меня, как используются такие земли у нас в Туркестане. Рассказываю ему об огромных оросительных работах, выполненных при Советской власти, которые позволили выращивать ежегодно около 4,5 миллиона тонн хлопка и много других сельскохозяйственных культур. В самых знойных пустынях Кызылкумах и Каракумах обнаружены крупные запасы природного газа и нефти, которые подаются по трубопроводам в промышленные районы страны. Рассказал я также о проекте переброски вод великих сибирских рек в безводные районы Средней Азии.
Мистер Диксон сообщил мне, что в этих местах, до Алис-Спрингса, находятся пять резерваций аборигенов, из которых окружающие скотоводческие фермы получают почти бесплатную рабочую силу. Но большинство аборигенов в резервациях ведут первобытный образ жизни. Однако, если раньше они могли свободно передвигаться в поисках мест с большим количеством дичи, то сейчас они лишены такой возможности. Охота в этих местах плохая, кенгуру и эму ушли в лучшие места. Имеющиеся при резервациях благотворительные миссии не удовлетворяют даже минимальные потребности этих несчастных, вечно голодных людей. Выходить же за пределы резерваций им не разрешено. Многие из них умирают от голода и болезней, не достигнув преклонного возраста.
На резервации, расположенные возле Алис-Спрингса и в других местах, где бывают туристы, корреспонденты или представители каких-либо организаций, правительство отпускает некоторые суммы денег. В этих резервациях имеются школы для детей, жителям оказывается кое-какая медицинская помощь, построены жилища, хотя и весьма примитивные. Но таких относительно благоустроенных резерваций немного.
Горный ландшафт в районе города Алис-Спрингс
К часу дня мы подъехали к небольшой придорожной гостинице. Подходим к стойке. Мой шеф пьет холодное пиво, я предпочитаю лимонный сок. Обычно его подают со льдом, и мне кажется, что он лучше утоляет жажду, чем пиво. Обед для нас заранее заказан. Меню состоит из протертого овощного супа, холодной консервированной говядины и сладкого.
Поблагодарив хозяев за обед и расплатившись, мы снова продолжаем путь.
Вскоре дорога начинает петлять, дорожные знаки показывают то спуск, то подъем. Довольно крутые холмы состоят из красного песчаника. Холмы, и особенно долины пересохших рек, покрыты различными деревьями, чаще всего крупными белесыми эвкалиптами. В период дождей здесь некоторое время держится вода, часть которой впитывается в землю.
В районе Алис-Спрингса выпадает 200–250 миллиметров осадков в год, но при огромном испарении и высокой температуре этого количества недостаточно. Небольшой горный хребет создает здесь более благоприятные условия для растительности. Во многих местах растут кенгуровая трава, лесное сорго, буйволовая трава и др. Кое-где можно видеть рощи, состоящие из огромных, толщиной в несколько обхватов, корявых эвкалиптов. Вокруг Алис-Спрингса расположено 120 скотоводческих ферм. А в целом район представляет собой как бы оазис среди двух огромных пустынь: Симпсоновой на юго-востоке и Гипсовой на северо-западе и западе.
Холмы из красного песчаника и долины пересохших рек.
На переднем плане — эвкалипты
Много туристов посещают Алис-Спрингс — этот экзотический центр материка, окруженный пустынями. От Алис-Спрингса до Аделаиды проложена железная дорога. По ней скот отправляется на доращивание и откорм в штаты Южная Австралия и Виктория. Другие грузы почти не перевозятся. Туристы и местные жители, как правило, ездят на автомашинах.
По дороге мистер Диксон рассказывал мне о фермах, которые нам приходилось проезжать. Среди десятка английских фамилий два раза встретились украинские. Эти два фермера поселились здесь более тридцати лет назад. Фермы у них небольшие, и владельцы живут скромно. В период засухи мелким фермерам приходится очень тяжело, и многие из них в результате падежа скота разоряются.
Но вот из-за поворота выглянули домики, длинные сараи и открылся вид на Алис-Спрингс, расположенный в небольшой котловине горного массива. Через нее протекает река Тод Ривер (что значит «мертвая река»). Она действительно почти мертвая. Только пять-шесть дней после сильных дождей по этому песчаному руслу течет довольно много воды. Но под слоем песка, на глубине 15–20 метров, находятся обильные и хорошие грунтовые воды, обеспечивающие потребности города, а также окружающих ферм.
Вдоль русла реки тянется роща, состоящая из огромных эвкалиптов. Во дворах и палисадниках растут различные пальмы. Для городка, расположенного в центре пустыни, здесь много зелени. На восточной окраине города, на высоком крутом холме, выделяются огромные резервуары, в которые вода подается из скважин.
В Алис-Спрингсе пока нет никаких промышленных предприятий, но невдалеке от города недавно найдено довольно богатое месторождение рудного золота.
Меня поместили в лучшей и очень дорогой гостинице — «Бридж Отель». Вечером за одним столиком со мной ужинали три молодых американца, скорее всего студенты. Они обменивались впечатлениями о поездке от Аделаиды до Алис-Спрингса и не раз «прокатывались» по адресу австралийцев за их косность и нежелание делать деньги (имея в виду неиспользованные природные богатства страны).
После ужина, как обычно, я пошел немного побродить. Город небольшой, и можно легко выйти за его пределы. На гору, где установлены огромные резервуары для воды, вьется узкая асфальтированная дорожка, по которой можно даже проехать на автомобиле. По ней я и поднимаюсь. Взору открывается оригинальная панорама. В котловине, как в гигантском гнезде, звездочками рассыпаны огоньки. Крутые склоны горного массива в одном месте разорваны рекой, а на юге котловина теряется в дымке. В разных направлениях бегают маленькие светлячки-автомашины с парой светящихся глаз. В провинциальных городах люди обычно рано ложатся спать. И этот маленький, заброшенный за тысячи километров городок в 10–11 часов уже засыпает.
Возвращаюсь в отель. Вереницы машин окружают его со всех сторон. У некоторых из них сзади прицеплены походные домики. Здесь на дорогах часто можно видеть мчащиеся машины с такими прицепами-домиками. Несмотря на ночь, очень душно. В номере включаю огромный ветряк на потолке и залезаю под полог.
Утром горничная с каким-то маленьким музыкальным инструментом ходит по коридорам и будит заспавшихся. Второй такой сигнал означает, что пора завтракать.
В столовой уже много народу. Большинство мужчин в белых сорочках с галстуками, а многие даже в пиджаках. Позже, после завтрака, редко кто носит галстук, но появиться к завтраку без него считается неприличным. В то же время даже в учреждениях нередко можно видеть служащих в шортах и рубахах с открытым воротом и короткими рукавами. Вообще многие обычаи и традиции англичан в Австралии соблюдаются, пожалуй, более строго, чем в самой Англии.
Каждый занимает свое место. Я пока не очень хорошо изучил названия австралийских блюд и поэтому обычно выбираю стэйк — кусок говяжьего мяса, поджаренный на листе.
После завтрака мой новый сопровождающий мистер Эриот, ветеринарный врач, сообщил уточненную программу. Мне предстояло ознакомиться с работой, проводимой на опытной станции и в лабораториях КСИРО, посетить экспериментальную станцию, расположенную в пустыне. С особой торжественностью он сообщил мне, что меня приглашает на завтрак старший государственный чиновник — представитель центрального правительства, осуществляющий административную власть в районе. Я поблагодарил мистера Эриота, и мы отправились осматривать опытную станцию.
Здесь на орошаемых землях выращивают люцерну, сорго и многие другие культуры. Без орошения даже местные, казалось бы, акклиматизировавшиеся травы растут плохо.
К полям опытной станции примыкает редкая акациевая роща. Я обратил внимание сопровождающего меня научного сотрудника на то, что старые деревья постепенно отмирают, а молодых что-то не видно, и это может привести к изменению природных условий. Он согласился с тем, что эта проблема заслуживает внимания.