До Маунт-Айсы почти 720 километров, и нашему самолету для перелета потребовалось около шести часов. Пробыть столько времени в воздухе в неудобном кресле и при довольно сильной болтанке было весьма утомительно не только для меня, но и для пилотов. Но вот летчик показывает мне виднеющийся вдалеке аэродром и кричит, что это Айса.
Самолет ловко приземлился. Прощаюсь с летчиками и осматриваюсь, немного сомневаясь, встретит ли меня кто-нибудь. Но ко мне уже спешит высокий пожилой человек. Отрекомендовавшись представителем департамента земледелия, он называет свою фамилию. Кстати сказать, правильно записать австралийскую фамилию довольно трудно, и я давно уже стал просить новых знакомых писать свои имена в моей записной книжке.
Мой опекун в Маунт-Айсе, мистер Данбованд, сразу же сообщил мне, что в городе происходит общая забастовка. В шутку ответил, что я к ней непричастен. О, конечно, он в этом уверен, но весь город находится под впечатлением текущих событий, поэтому он и рассказал мне о них. Он считает, что у рабочих не было оснований объявлять забастовку. Они получают 25 фунтов в неделю, и этого вполне достаточно. Но они хотят 30 фунтов, им, видите ли, не хватает на пиво, вот они и бастуют. Далее он рассказал, что на металлургических предприятиях Маунт-Айса работает почти 25 тысяч рабочих, и все они забастовали. Предприниматели не согласны увеличивать заработную плату, и, вероятно, забастовка продлится долго. Его прогноз оправдался: спустя месяц газеты все еще сообщали, что забастовка продолжается, несмотря на вмешательство правительства.
Проезжаем мимо огромной конусообразной горы. Мистер Данбованд пояснил, что это вынутая на-гора руда, перерабатываемая фабрикой. Далее виднеются различные фабричные строения, механизмы, трубы. Но сейчас все это замерло.
В здании гостиницы, где мне забронирован номер, внизу расположен паблик бар. В нем очень оживленно. Небольшими группами толпятся рабочие, вертятся под ногами ребятишки. Невдалеке прохаживаются несколько полицейских.
Мне показали комнату 13. Именно этот номер достается мне чаще всего: австралийцы в комнате с таким номером стараются не поселяться. В некоторых гостиницах номер 13 именуется 12-А.
С мистером Данбовандом уславливаемся выехать завтра утром. Он хочет показать мне искусственное водохранилище, обеспечивающее город и промышленные предприятия водой, небольшой мясокомбинат и пастбища близлежащих ферм.
Вечером я пошел познакомиться с городом. Выглядит он пыльным и грязным. Зелени почти нет. Только вдоль небольшой речки растут огромные эвкалипты и группы высоких стройных пальм. Здесь же расположен городской парк, но в нем темно и безлюдно. Зато возле паблик баров, и особенно в самих барах, светло и шумно. Возле одного из них двое молодых людей усердно бьют друг друга по физиономиям. Зрители, столпившиеся вокруг, наблюдают драку и обсуждают ее ход, словно находятся на спортивном состязании по боксу.
Присматриваюсь к ценам на выставленные в витринах магазинов промышленные товары и продукты. Здесь они значительно выше, чем в Других городах. Поэтому номинально высокая заработная плата в действительности отнюдь невелика.
На другой день во многих газетах появилось сообщение, что компании, владеющие рудниками, собираются прекратить подвоз в магазины продовольственных и промышленных товаров. Но осуществить свою угрозу хозяева все-таки не решились: вероятно, побоялись общественного негодования.
Утром, после завтрака, едем на мясокомбинат. Это бойня, на которой трудятся пятнадцать рабочих. Они забивают в день около пятидесяти голов крупного рогатого скота, около двухсот овец и пятьдесят-шестьдесят свиней. Бойня просто, но хорошо устроена, и, вероятно, такого типа бойни можно было бы применить во многих наших скотоводческих районах. При бойне имеется небольшой, но хорошо оборудованный холодильник. Электромотор в 10 лошадиных сил гоняет аммиачный компрессор и поддерживает температуру около нуля. Эта бойня и снабжает город мясом.
Рабочие, узнав, что приехал русский ученый, очень дружелюбно меня встретили, охотно рассказали о своей работе, заработках, жизни. Они показали мне все производственные процессы, начиная от забоя скота. Скот забивается в возрасте пяти-шести лет. Чистый вес туши около 300 килограммов. Это значит, что поступившие волы имели живой вес около 550–600 килограммов. Мясо хорошее, не очень жирное, но не костлявое. Я поинтересовался заработками рабочих. Квалифицированные рабочие получают 27 фунтов в неделю, а молодые помощники — 20 фунтов. Но поступить работать на бойню очень трудно. Здесь профессия передается по наследству. Беседа с рабочими продолжалась около часа, работа приостановилась, но директор проявил выдержку.
Осмотрев бойню, едем на водохранилище, расположенное примерно в 15 километрах от города. Дорога пересекает несколько небольших гор, а затем идет вдоль поросшей мелкими деревьями и кустарниками долины. По обочинам дороги виднеются глыбы красного гранита. Но вот машина выскочила на один из наиболее крутых подъемов, и взору представилась большая лощина, в которую рукавами сходится несколько меньших лощин. Здесь построена огромная плотина. В период дождей сюда по лощинам стекалось много воды. Через два года лощина заполнилась и образовалось водохранилище. Теперь этой водой обеспечиваются рудники и город. Сейчас в связи с засухой воды в водохранилище мало, но потребности города и промышленных предприятий удовлетворяются. На мое замечание, что такое же водохранилище можно построить и в Алис-Спрингсе, мистер Данбованд ответил, что здесь его сооружали компании, ведущие разработку руд, а там строить некому.
Поднимаемся на плотину. Она поражает своей грандиозностью. На поверхности водохранилища плавают десятки разных лодок, а на одном из берегов оборудован хороший пляж. И пустыню можно сделать чудесным уголком! Мистер Данбованд рассказывает, что дальше на север простираются пастбища с хорошей для крупного рогатого скота травой. Природные условия позволяют держать здесь и овец, и, вероятно, они были бы выгоднее мясного скота, но до сих пор не могут справиться с динго. Их здесь очень много.
На обратном пути мистер Данбованд предлагает заехать на одну из ферм, где разводят скот породы санта-гертруда. Эти потомки зебу и обычного крупного рогатого скота от первых унаследовали способность прекрасно себя чувствовать в условиях тропического климата, не бояться клещей и болезней крови, а от крупного рогатого скота — хорошие мясные качества. Их привезли сюда из США, здесь они чувствуют себя хорошо.
На ферме в загородке, возле корыт с сеном, несмотря на сильный зной, мирно жуют сено около тридцати упитанных темно-вишневых бычков. Владелец фермы говорит, что, по его мнению, порода санта-гертруда значительно лучше приспособлена к местным условиям, чем шортгорны или герофорды, которые здесь разводятся, но в период засухи животные все же нуждаются в дополнительном корме.
Окрестные фермеры проявляют большой интерес к этой новой породе, и бычки охотно раскупаются. Шортгорны и герофорды, говорит хозяин фермы, хотя и давно разводятся в Австралии, выведены в Англии, где природные условия иные, чем здесь. Они плохо переносят жару, очень подвержены нападению клещей, страдают болезнями крови, поздно созревают. Поэтому он считает, что разведение новой мясной породы несравненно более выгодно.
К вечеру возвращаемся в город. Забастовка в разгаре. В газетах ей уделяется много внимания, сообщается, что компании отказались удовлетворить требования рабочих, а они настаивают на них. Шум возле гостиницы продолжался далеко за полночь.
Моя программа в Маунт-Айсе завершена. Завтра утром вылетаю в Брисбен — столицу штата Квинсленд.
Квинсленд — это второй после Западной Австралии крупнейший штат материка. Его площадь составляет почти четвертую часть всей Австралии. Но не на всей территории штата природные условия благоприятны для жизни. Вся западная часть расположена в зоне пустынь и полупустынь. Из-за тропических ливней и непроходимых лесов северная часть, особенно полуостров Кейп-Иорк, мало заселены. Только в восточной прибрежной полосе развиты промышленность и сельское хозяйство.
Возле Брисбена добывается свыше двух миллионов тонн угля в год. В Маунт-Айсе работает крупный полиметаллический комбинат, в районе Клонкарри и Маунт-Морган добывается медь; в районе Тимпи и Маунт-Морган разрабатывается золото. Но в полупустынях и в других малообжитых местах этого штата многие клады еще таятся в земле. Примером может служить Маунт-Айса. Она еще далеко не полностью разведана, но здесь уже найдены многие месторождения золота, серебра, олова, свинца, цинка, меди, урана, бокситов и других полезных ископаемых.