Земли и благоприятный климат этого штата позволяют выращивать свыше 90 % сахарного тростника, 75 % табака, почти весь хлопок, производимых в стране. Посевная площадь штата превышает 800 тысяч гектаров. Свыше 30 тысяч гектаров земель орошается. В полупустынях круглый год на подножном корму выпасается 25 миллионов мериносовых овец, 3 миллиона мясного скота, выращивается хлеб — пшеница, кукуруза.
На базе сельскохозяйственного сырья в штате выросла крупная обрабатывающая промышленность — молочная, мясная, сахарная, табачная, кожевенная, хлопчатобумажная и др.
В сельском хозяйстве выделяются две отрасли: мясное скотоводство и выращивание сахарного тростника.
Брисбен — огромный промышленный город и крупный порт. В нем насчитывается более 600 тысяч жителей.
Из Маунт-Айсы в Брисбен летят турбовинтовые самолеты. Прощаюсь с мистером Данбовандом и направляюсь к самолету. Самолет хотя и летит высоко, но земля видна хорошо.
Расстояние от Маунт-Айсы до Брисбена почти 1600 километров. Лететь более четырех часов. Примерно через два часа картина под крыльями самолета начала меняться. Местность стала более волнистой, ее покрыл редкий, как бы парковый лес. Снова появились фермы с ветряками и разгороженными на квадраты пастбищами. Холмы постепенно стали перерастать сначала в невысокие, а затем уже в настоящие горы, сплошь покрытые лесом. Среди леса показались расчищенные места. Это пастбища и поля. И вот уже вдали город, вокруг него — поля, пастбища, апельсиновые и лимонные сады.
В аэропорту много встречающих. Тщетно всматриваюсь в лица, но мною, кажется, никто не интересуется. Стал со своими вещами в стороне в надежде, что кто-нибудь меня все же встретит. И вдруг диктор по радио назвал мою фамилию и сообщил, что возле кассы меня ожидает мистер Янг — представитель Бюро обслуживания.
Мистер Янг сообщил, что для меня забронирована комната в гостинице «Канберра». Это первоклассный отель с хорошим рестораном, скоростными лифтами и прочими атрибутами современного комфорта. Расположена гостиница на одной из центральных улиц города. Мой номер находится на восьмом этаже — он маленький и плохой, но меня вполне устраивает. Долго засиживаться в этой гостинице мне не придется, так как сегодня же вечером мне предстоит лететь на север, в Рокхемптон — один из наиболее значительных городов штата. Там находится крупная комплексная лаборатория КСИРО. С ее работами мне и предстоит ознакомиться.
Прошелся по городу. Знаю, что он не такой большой, как Сидней, но, кажется, лучше спланирован.
Мне понравились помещения оптовых магазинов овощей и фруктов. Это огромные склады, внутри которых имеются холодильные отделения. Овощи и фрукты поступают сюда от фермеров или в виде комиссионных товаров, или уже приобретенные оптовыми фирмами. Если овощи недостаточно подготовлены для продажи, здесь их обрабатывают, и розничные магазины получают их чисто промытыми, упакованными в стандартную пластмассовую или бумажную тару и тщательно подобранными. По утрам сюда съезжаются пестрые грузовики, пикапы и просто ручные тележки.
Здесь командует миддлмэн (посредник). Пока продукты от фермера доходят к потребителю, цена их увеличивается в два-три раза. То же происходит и с другими товарами. Холодное молоко в молочном баре стоит почти шиллинг (десять копеек) за стакан, а фермер продает четыре литра за три шиллинга. Один профессор-экономист Брисбенского университета говорил мне о миддлмэне как страшном зле капиталистической системы.
На улицах Брисбена и во дворах растет много пальм, фикусов и других декоративных деревьев. По городу протекает очень красивая, широкая и глубокая река. Вечером Элизабет-стрит, Куин-стрит и еще две-три улицы сверкают разноцветными огнями реклам.
Возле моей гостиницы возвышается большое здание, напоминающее молитвенное заведение. Это дом Армии спасения[3]. По вечерам оттуда доносится нудное пение религиозных песен, а по улицам под звуки оркестра в форменных одеждах и с пением шествуют члены этой организации.
Вечером с городской авиастанции «Терминал» еду в аэропорт, а оттуда лечу в Рокхемптон. Встретивший меня директор лаборатории мистер Грин сообщил, что для меня заказан номер в гостинице, но сейчас он приглашает меня к себе. У него собралось шесть докторов наук и профессоров с женами, среди них один — из Сиднея, а другой — из Канберры, и они ждут меня.
Дом доктора Грина — довольно просторный коттедж. Хозяйка дома — высокая моложавая белокурая женщина — знакомит меня с гостями.
В гостиной на низких столиках расставлены блюда с закусками. Хозяин спросил каждого, что бы он хотел выпить. Меня сразу же забросали вопросами: где я уже успел побывать, что видел, как мне нравится Австралия, что особенно интересует меня и т. д. Просят меня поделиться впечатлением об австралийцах и рассказать о моих соотечественниках. Отвечаю, что австралийцы мне нравятся за деловитость, трудолюбие, организованность, но, на мой взгляд, слишком много времени они проводят в паблик барах. Рассказываю о Советском Союзе, в частности об образовании в нашей стране, привожу данные о численности учащихся у нас и в Австралии. В процентном отношении получилось, что в Австралии учащихся почти вдвое меньше, чем в Советском Союзе. Чувствую, что мой ответ пришелся не по вкусу собеседникам. И они перевели разговор на обсуждение научных вопросов. Женщины образовали свой кружок. Попрощались мы с учтивостью, но довольно прохладно.
Утром мне предстояло посмотреть лабораторию, ознакомиться с ее работами. Лаборатория считается одной из лучших в стране: она занимает хорошее помещение, имеет прекрасное новейшее оборудование, преимущественно японское и немецкое.
В лаборатории работают два доктора, приглашенных из Англии, и один ученый, приехавший из Южно-Африканского Союза. Сотрудники лаборатории охотно и подробно знакомят меня со своими работами и полученными результатами. Я изучил тематику лаборатории, высказал свои замечания (в частности, заметил, что такие темы, как «Значение цвета шерстного покрова крупного рогатого скота» или «Состав и количество тироидина», вряд ли имеют большое научное и практическое значение). За осмотром и беседами с сотрудниками лаборатории время незаметно подошло к обеду. Меня пригласили в комнату, где обычно пьют чай и едят сендвичи. Собралось человек двадцать-двадцать пять. Расспрашивали меня об образовании в Советском Союзе, об организации научно-исследовательских работ, оплате труда научных работников, о гидротехническом строительстве и т. д. Видно было, что мои ответы их интересуют и воспринимаются доброжелательно.
Невольно сравниваю эту беседу со вчерашней. Там была настороженность, холодная, почти враждебная вежливость, а здесь — непринужденная, интересная и живая беседа. Давно закончился обеденный перерыв, а наша беседа становилась все интереснее. Расстались мы тепло.
Меня пригласил на обед доктор Вильсон, англичанин, работающий здесь по договору. Он и жена, больше у них никого не будет. Вечер, проведенный с этими милыми, культурными людьми оставил о себе приятное воспоминание. Наша беседа была простой и искренней. Утром предстояла поездка на опытную станцию «Бальмонт», которая занимается выведением новой породы мясного скота, пригодной для содержания в тропическом и субтропическом климате.
Станция расположена всего в 20 километрах от Рокхемптона. Сопровождает меня один из ее сотрудников. Дорога идет через эвкалиптовый лес. Многие деревья, высотой в несколько десятков метров, стоят мертвые. На их коре сделали кольцевую надрезку, чтобы они засохли и освободили землю для полей и пастбищ. Жутко смотреть на эти мертвые гиганты и на бесхозяйственное использование древесины.
3
Армия спасения (Сэльвэшн Арми) — реакционная религиозно-благотворительная организация, основанная в 1865 г. в Лондоне методистским священником Бутсом.