Канберра — это живописно расположенный в долине зеленый город. Многие улицы обсажены декоративными фруктовыми деревьями. Канберра больше похожа на курортный город, чем на столицу государства.
Улица в Канберре
Товарищи из нашего посольства очень тепло меня встретили, и я почувствовал себя словно на родине. А мои соотечественники рады были человеку, только что прилетевшему с «Большой земли».
Но побыть в посольстве мне пришлось совсем недолго. Вскоре туда прибыли два представителя Бюро обслуживания и стали выяснять, что меня интересует и каковы мои желания. Они ознакомили меня с программой моего пребывания в стране. В ней предусматривалось посещение ферм, опытных станций, университетов, отделов департаментов сельского хозяйства в четырех штатах. Решив, что при таком плане я мало что увижу, а тем более узнаю, я попросил разрешить мне посетить больше ферм, овцеводческих станций и других предприятий, а также попросил включить в программу поездки по Западной и Южной Австралии.
Посетить Южную Австралию мне разрешили не особенно охотно. Вначале это меня удивило. Но вскоре я узнал, что в этом штате расположен полигон для атомных испытаний и находится много крупных урановых рудников. Я поспешил заверить, что не буду интересоваться этими объектами. И все же разрешение из Бюро обслуживания пришло только после того, как там убедились, что я действительно являюсь специалистом по экономике. Тем не менее мое пребывание в Южной Австралии было сокращено до минимума. В дальнейшем программа корректировалась по моим предложениям, но все посещения были хорошо организованы и вполне меня удовлетворяли.
На второй день моего пребывания предусматривалась встреча с руководителями отделов Австралийской организации по научным и промышленным исследованиям (КСИРО).
На одном из холмов Канберры расположен городок, состоящий из деревянных домиков барачного типа. Это и есть КСИРО. По дороге мое внимание привлекло странное круглое здание, напоминающее цирк. Мне объяснили, что это — здание Австралийской академии наук и что сама академия научных работ не ведет, а лишь координирует выполнение отдельных научных проблем. Существует она на своего рода «общественных» началах, являясь чем-то вроде ассоциации ученых. Члены академии время от времени собираются и обсуждают различные проблемы.
Основная научная работа в стране осуществляется КСИРО. Эта организация имеет разветвленную по всей Австралии сеть институтов, лабораторий, опытных станций и осуществляет примерно 80 % всех научных исследований (исключая военные). Содержится КСИРО ассигнованиями государства и отчислениями компаний, для которых выполняются исследования.
Неоднократно мне приходилось слышать положительные отзывы фермеров, ученых университетов, работников департаментов о деятельности КСИРО. В частности, эта организация много сделала для борьбы с кроликами. В свое время переселенцы завезли в Австралию кроликов. Отсутствие хищников, а также благоприятные климатические условия способствовали размножению этих зверьков. Они быстро распространились по всей стране и стали причинять большой вред сельскому хозяйству, поедая траву и посевы. В 1953–1954 годах насчитывалось 750–800 миллионов кроликов. По подсчетам австралийских ученых, они съедали столько же травы, сколько поедают 150 миллионов овец.
Борьба с кроликами долгое время была для Австралии одной из актуальных проблем. Их травили фосфором, мышьяком и другими ядами. Для ограждения полей и пастбищ строили многокилометровые проволочные изгороди, стоящие миллионы фунтов стерлингов. Но кроличье «население» не только не уменьшалось, а, наоборот, увеличивалось. И вот в 1954 году для борьбы с кроликами КСИРО предложила культуру фильтрующегося вируса — максиматозиса. В течение нескольких месяцев 96–98 % кроликов, зараженных этой культурой, погибло. Сейчас только изредка, ночью, при свете автомобильных фар можно увидеть перебегающего дорогу кролика. Но опасность возобновления кроличьего нашествия не миновала. Оставшиеся кролики приобрели иммунитет к максиматозису и передали его потомству, в результате чего они могут опять быстро размножаться. Сейчас КСИРО продолжает работать над выведением новой культуры вирусов, которая помогла бы окончательно избавиться от кроликов.
В КСИРО меня познакомили с несколькими работниками департаментов сельского хозяйства — профессорами и докторами наук. Мои собеседники старались узнать, чем я интересуюсь, спрашивали о Советском Союзе. Я рассказал им, что у нас, как и в Австралии, многие земли находятся в засушливой зоне. Сейчас они осваиваются: строятся электростанции, оросительные системы, бурятся артезианские колодцы. Хорошо бы, подчеркнул я, нам обменяться опытом по освоению и использованию таких земель.
Ученые показали мне несколько научных фильмов, много диапозитивов, фотографий. Подарили брошюры и книги и выразили желание и в дальнейшем поддерживать научные контакты.
Как-то во время моего посещения КСИРО заместитель директора отдела растениеводства профессор Гарнет-Смит представил мне одну сотрудницу-лаборантку из перемещенных лиц, родом из Курска. Она оказалась в Австралии в 1948 году. Как жадно расспрашивала она меня о родине, о жизни наших людей! Рассказала также о своей семье, о родных. Чувствовалось, что, несмотря на относительно обеспеченную жизнь, она тоскует по родине.
Наш консул рассказал мне однажды такой анекдотичный, но реальный случай. К сыну (родом с Украины), проживающему в Австралии, из Советской России приехала мать. Сын имеет небольшую ферму и материально неплохо обеспечен. Встретили старуху хорошо. Казалось бы, матери о лучшем и мечтать нечего. Но прошло полгода, и женщина пришла к нашему консулу. «Ты, сынок, отправь меня домой, не могу я больше здесь жить», — просила она. Консул сказал, что для этого необходимо получить разрешение соответствующих организаций. Она настаивала, уверяя, что жить здесь больше не хочет: «Ни украинских песен не слыхать, ни родной молвы. Хочу домой, хочу умереть на родной земле!» Консул обещал ей начать оформление документов, но в душе думал, что старуха привыкнет и останется у сына.
Спустя некоторое время женщина снова приехала и еще более настойчиво потребовала отправить ее домой. Так она приезжала к консулу несколько раз. Вскоре в консульстве стало известно, что старуха купила билет на самолет и, обойдя все инстанции, улетела на ее рiдну Україну. Так закончился заграничный вояж одной нашей соотечественницы.
Позднее я узнал, что многие русские, различными путями оказавшиеся после войны в Австралии, страстно желают вернуться на родину. Так, незадолго до моего приезда уехал домой с семьей инженер — крупный специалист по строительству мостов. В Австралии он хорошо зарабатывал, купил дом, машину. Получив разрешение на выезд, он все продал, забрал жену, детей и уехал. «Я согласен понести любое наказание за свои грехи перед родиной, согласен на любую работу, в любом месте, но только быть дома, в своем отечестве», — говорил он.
В воскресенье товарищи из посольства решили показать мне окрестности Канберры. День выдался солнечный. Хорошая асфальтированная дорога быстро вывела нас за пределы города. Потянулись невысокие холмы, проволочными изгородями разгороженные на участки. Это пастбища для знаменитых мериносовых овец, которые приносят стране почти половину национального дохода. Овцы круглый год без пастухов выпасаются на пастбищах. Для них не заготовляют кормов, не строят помещений. В жаркое время они располагаются в тени эвкалиптовых деревьев. Овцы, пасущиеся у дорог, не пугаются машин: они привыкли к ним. Но, если из машины выходит человек и хочет подойти к ним, они, как дикие, пускаются в бегство.