В воскресные дни в ботаническом саду отдыхают целыми семьями. Отдыхающие обычно приходят сюда с детьми. Детей в австралийских семьях, как правило, по четыре, пять, а то и по восемь. По данным официальной статистики, более четверти всего населения страны составляют дети и подростки до 15 лет, а ежегодный прирост населения равен 2,54 %.
В Сиднее есть и свой Гайд-парк. Но если в лондонском парке растут преимущественно огромные дубы, то здесь главным образом — гигантские, в несколько обхватов, корявые фикусы. В центре парка возвышается величественный памятник капитану Джеймсу Куку. А на лавках или даже прямо на траве, ночуют те, у кого нет крыши над головой.
Возле Гайд-парка огорожена и размечена на площадки небольшая территория. Около десяти пар мужчин (все в специальных белых костюмах) чинно, не спеша катают шары. Это игра в бол. Происходит она в такой торжественной обстановке, что кажется, будто здесь решаются важнейшие мировые проблемы. Каждый бросок, каждое движение игрока детально обсуждаются.
САМАЯ СЕВЕРНАЯ,
САМАЯ ЖАРКАЯ ЧАСТЬ АВСТРАЛИИ
Мое путешествие по Австралии и изучение страны должны начаться с города Дарвина, названного именем великого ученого Чарльза Дарвина, побывавшего здесь во время плавания на корабле «Бигль». От Сиднея до Дарвина почти 3200 километров и лететь около семи часов. Самолет отправляется рано утром.
До городской станции приходится добираться на автобусе, а оттуда на специальном автобусе-экспрессе в аэропорт. Дорога проходит мимо довольно длинного сквера, в центре которого много пальм. Они здесь не приносят плодов, но растут хорошо.
На аэродроме расположено несколько зданий различных авиакомпаний.
Конкурируя между собой, каждая авиакомпания стремится привлечь как можно больше пассажиров. Возле аэродрома светится огромная рекламная панорама, на которой изображена склоненная фигура индийца в национальной одежде, приложившего руку к сердцу, а надпись гласит: «Летайте со мной!».
Путь от Сиднея до Дарвина лежит строго на северо-запад и пересекает по диагонали почти весь материк. Горные, покрытые субтропическими лесами районы сменяются холмистой местностью с пшеничными полями и пастбищами для овец: это знаменитые австралийские саванны. Здесь, в Новом Южном Уэльсе, выпасается почти 70 миллионов голов овец. Ближе к центру материка саванны переходят в полупустыню, покрытую мелкими деревьями, чаще всего акацией (мальгой), которая совсем не похожа на акацию, растущую у нас. Австралийская акация почти без листьев, а ее тоненькие веточки напоминают ветки саксаула. Акацию сменяют кустарники, а затем появляются огромные площади, покрытые шаровидными кустами спинифекса (так называемой чертовой травой). В пустыне, покрытой спинифексом, жизни нет. Еще западнее широко раскинулась песчаная Симпсонова пустыня. Так в течение шести-семи часов перелета можно проследить смену нескольких природных зон.
Первая наша остановка была в небольшом городе Маунт-Айса (Горная Айса), расположенном в полупустыне. Здесь находится горняцкий город, в котором проживает 75 тысяч жителей. Маунт-Айса известен богатыми полиметаллическими рудами; здесь добывают медь, цинк, золото и уран. Маленький аэропорт ничем особенно не примечателен. Не так много и желающих лететь в Дарвин.
На огромных просторах Северной Территории площадью около 1,5 миллиона квадратных километров живет всего около 30 тысяч человек. В этих малообжитых местах много полудикого крупного рогатого скота.
Прибрежная полоса — зона сильно увлажненных эвкалиптовых лесов. Пролетая над ними, я видел во многих местах огромные клубы дыма. Это фермеры поджигают траву и лес. Они считают, что с наступлением дождей выжженная трава скорее отрастет и скот быстрее получит пищу. Кроме того, считается, что вместе с травой выгорает много клещей, причиняющих большой вред скоту. Но одновременно выгорают и молодые деревья. От этого усиливается эрозия почв, и деревья здесь больше не растут. Однако владельцев ферм не волнует, что будет потом. Для них главное — сейчас вырастить и продать побольше волов. Ведь цена каждого вола 40–45 фунтов стерлингов.
В дарвинском аэропорту меня встретил директор департамента земледелия Северной Территории Австралии мистер В. Кортис. После первых приветствий и обычных вопросов о том, как я себя чувствую, ощущаю на себе его внимательный взгляд. Очевидно, он впервые видит советского человека. В его представлении я, наверное, обязательно должен быть коммунистом и, вероятно, приехал совсем не с теми целями, которые указаны в моих официальных документах. На его машине едем вначале в департамент сельского хозяйства, где он представил меня некоторым специалистам и познакомил с работами, проводимыми департаментом, а затем — в гостиницу «Черный лебедь».
Завтра мы с мистером Кортисом условились поехать по Северной Территории. Он обещал познакомить меня с работой сельскохозяйственной опытной станции, занимающейся выращиванием риса, разведением буйволов и т. п.
Гостиница одноэтажная, но состоит из двух частей. Одна часть благоустроенная, с комфортабельными номерами. В них размещаются бизнесмены и крупные фермеры. Другая часть — барачного летнего типа с жаркими, довольно грязными номерами. В моей комнате на потолке прикреплен большой вентилятор. Ночью в комнате очень жарко и без вентилятора уснуть невозможно. Во всех комнатах над кроватями висят пологи. Стоит лишь погасить свет, как комары и москиты бросаются на вас в атаку, и беда, если вы не очень тщательно заправили полог под матрац.
Мое внимание привлекла маленькая ящерица, ловко и быстро бегающая по стенам и потолку комнаты. Ящерицы здесь в большом почете, так как они уничтожают мух, комаров и других неприятных насекомых. На лапках у них нечто вроде подушечек, которые позволяют им держаться на стене и даже бегать по потолку.
Гостиницу окружает множество пальм, во дворе растет несколько пышных банановых пальм с огромными листьями и с большими кистями плодов. Привлекает внимание растение с клещевидными листьями и зеленым стволом, на котором виднеется что-то, напоминающее зеленоватые небольшие кабачки. Это папая — дынное дерево.
Дарвин расположен на берегу залива. У города почти весь берег моря обрывистый, заросший бамбуковыми деревьями, акацией и другими растениями. Гуляющих здесь нет; лишь долговязые матросы с военных кораблей, одетые в какие-то уродливо удлиненные костюмы, спешат на берег. Вечерами в прибрежных зарослях и окружающих лесах слышны дикие звуки, напоминающие то хохот пьяного, то плач ребенка, то крик женщины. Это кричит, плачет, хохочет небольшая, величиной с голубя, птица, называемая Смеющийся Джак. Она ловко расправляется со змеями, за что и пользуется большим почетом.
Небо, хоть и усеяно звездами, но совсем незнакомое. Нет привычной Полярной звезды. Ночь здесь наступает быстро. На газонах мирно шипят небольшие дождевальные установки.
В городе нет многоэтажных зданий, нет промышленных предприятий. Имеется лишь порт, узкоколейная железная дорога, по которой доставляют скот и лесопиломатериалы, небольшой мясоконсервный завод и кое-какие мастерские.
Во время второй мировой войны японцы неоднократно бомбили Дарвин, и австралийцы даже опасались, как бы не был высажен вражеский десант. Вдоль дорог на юг, в глубь материка, были заготовлены посадочные площадки для самолетов, запасены десятки тысяч бочек горючего. Глубоко в гранитных прибрежных скалах были оборудованы огромные склады для оружия и горючего. На побережье вокруг Дарвина были сосредоточены англо-австрало-американские войска. Война окончилась, а военная база осталась.
ПО ЛЕСАМ, ПОЛУПУСТЫНЯМ И ПУСТЫНЯМ
СЕВЕРНОЙ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АВСТРАЛИИ