В августе месяце, когда весь город спал, раздался страшный треск, вместе с несколькими сильными толчками. Вера Александровна вскочила в страшном испуге и тотчас же бросилась к своему Коле, но встретилась с ним в дверях. Коля прежде всего бросился к ней.
— Тетя, выходи же, скорее, — проговорил он, схватив старушку за талию и побежав с нею к двери.
Землетрясение в Верном.
Двери нельзя уже было отворить, вероятно, ее прижало косяком. Коля в один миг распахнул окно, выскочил сам и принял тетю, которую повел к пустырю. Старушка, побледнев, как полотно, только крестилась.
— Садитесь, тетя, а я сбегаю за лошадью, — проговорил Коля и, как стрела, пустился обратно.
Вера Александровна громко закричала, но Коля не слыхал уже ее крика. Он два раза упал, потому что земля точно уходила из-под его ног, но снова вскакивал и бежал к дому.
— Зачем, куда, тюря? — спросил его Радвай так хладнокровно, точно говорил об обеде.
— Бегуна вывести, — отвечал Коля.
— Он раньше тебя ускакал.
— Как ускакал? Куда?
— Через забор перескочил, а куда не знаю. Не ходи.
— Все равно, надо принести тете платок, ей холодно.
Коля, несмотря на валившиеся кирпичи и штукатурку, влез в окно и, схватив с вешалки все, что там висело, выскочил и побежал.
При виде своего Коли Вера Александровна зарыдала.
— Полноте, тетя, что вы?
— А Агашу видел? — спросила она.
— Все идут сюда, — отвечал Радвай.
В этот день никто не смел идти ночевать в дома, и жители города устроились в палатках.
— Да что ты, Коля, такой сумрачный? — несколько раз тетя Вера спрашивала юношу.
— Такой лошади мне уж не добыть, — чуть не плача отвечал Коля.
— А знаешь, тюря, что я тебе скажу, — вмешался сарт, — если это верный конь, так он придет к тебе. Уж куда бы он ни убежал, а придет.
Однако же наступила ночь, а конь не пришел. Все легли спать. Коля улегся просто под открытым небом. Он долго лежал и все думал о своем Бегуне и, наконец, заснул. Вдруг посреди ночи он вскочил, ему показалось, что он слышит ржание, именно такое ржание, каким Бегун обыкновенно приветствовал его.
Коля стал прислушиваться, но тишина была невозмутимая, только кое-где слышался говор людей, которые от волнения не могли заснуть.
— Бегун! — вдруг громко крикнул Сартов.
В ответ на этот крик послышалось ржание, знакомое ржание. Коля, несмотря на темноту, побежал к тому месту, где находился их не совсем еще развалившийся домик.
Бегун его стоял около уцелевших ворот и ржанием просил впустить себя.
Коля обнял своего коня, он целовал его, гладил и повел за собою.
— Тетя, тетя! — невольно крикнул он, подходя к спящей Вере Александровне. — Бегун пришел.
— Ну, значит, верный конь, — проговорила старушка.
На другой день страх перед землетрясением прошел, и походная жизнь начала даже кое-кого забавлять. Коля прежде всего устроил своего Бегуна, и жизнь вошла в прежнюю колею.
Верный конь, воротившийся к своему дому, стал Коле еще дороже прежнего. Он выучил его махать головой и щелкать зубами, прося есть, мотать головой и облизываться, прося пить, опускать уши и голову, выказывая усталость. Голос Коли Бегун знал превосходно, но и Коля, с своей стороны, по тону ржания умел различать все желания своего коня.
В начале зимы тот же киргиз, что продал Коле Бегуна, привел ему и другую лошадь, вороную, молодую. Но Ворон хотя и отлично бегал, а не выказывал такого ума, как Бегун.