Выбрать главу

У берега стоит пирога, в ней — бедно одетый пожилой человек. С бесконечным терпением он вырезает примитивным инструментом миниатюрную модель своей узкой деревянной лодки. Зачем он это делает? Может, уже ждет туристов, которые когда-нибудь заполнят чудесный пляж?

Хассан объяснил мне, что человек этот — кру, что люди этого племени — бывалые мореходы и именно из их числа Давид Ливингстон нанял в 1858 году двенадцать человек для участия в путешествии по Восточной Африке с целью проследить течение Замбези. Одинокий резчик погружен в райский покой, вокруг него ни души. Только несколько белобрюхих воронов дерутся на берегу из-за дохлой рыбы, выброшенной прибоем на пляж.

Помимо моей воли у меня в памяти всплыло название книги Бенбери, изданной в Лондоне в 1888 году: «Сьерра-Леоне, или Могила белого человека». Она читается как детектив, хотя на самом деле в ней правдиво изложены факты. Когда-то этот прекрасный берег пользовался дурной славой: он считался самым гнилым уголком Западной Африки, где свирепствовала желтая лихорадка. Кроме того, малярия, фрамбезия, проказа, сонная — болезнь буквально косили местное население. В 1892 году во Фритауне родилось 1210 человек, а умерло — 1413. Желтая лихорадка унесла почти половину живших здесь европейцев и многих африканцев — сколько именно, неизвестно.

Сейчас это ушло в прошлое. Благодаря улучшившемуся питанию, комплексу медицинских и гигиенических мер устранены многие опасности, угрожавшие прежде жизни людей. По сравнению с 1880 годом численность населения увеличилась в два раза. Правительство надеется, что к 1980 году в Сьерра-Леоне будет около трех миллионов жителей[6].

Хассан выискал пятачок тени под веерообразными листьями пальм, и мы кинулись в теплую соленую воду. Она не освежала, но, когда солнце в мгновение ока испаряло влагу с мокрого после купания тела, на коже оставались крошечные кристаллики соли и ощущалось приятное пощипывание.

Далеко мы не решались заплывать: вдруг здесь водятся акулы. Берег защищен коралловыми банками, но надежная ли это защита от опасных хищников? Ни один из нас не рвался проверить это на своем личном опыте.

Появилось несколько рыбаков. Они пришли босиком из Ламли и притащили огромные плоские корзины со свежей рыбой. Ни слова не говоря, они разложили свой улов перед нами. Эти люди — фанти из Ганы, с 1957 года живущие в Ламли. Кроме того, фанти прочно обосновались в деревеньке Конакри, на берегу Буллом, и в Шенге, у бухты Иори.

Прибрежные воды Сьерра-Леоне, да и всей Западной — Африки, славятся своими рыбными богатствами. Здесь материковый шельф выступает далеко в Атлантический океан, и среди водорослей в хорошо прогреваемых верхних слоях воды обитает множество видов морских рыб. Особенно хорошие результаты дает лов сетями вблизи берегов. Лучше всего ловится излюбленная африканцами сельдь — бонга.

Примечательно, что львиную долю улова — в среднем он составляет около двадцати пяти тысяч тонн в год — до сих пор добывают рыбаки в примитивных пирогах и других маленьких лодках, тогда как свыше двадцати современных рыболовных катеров во Фритауне, в основном принадлежащие итальянцам, дают только третью часть всей вылавливаемой рыбы. Местные рыбаки обычно сдают свой улов рыночным торговкам, а те уже перепродают ее во Фритаун или переправляют на грузовиках дальше, в глубь страны. В таких случаях перед отправкой рыбу коптят.

Большинство рыбацких деревень расположено вдоль побережья Западной области, на острове Шербро и вокруг Шенге. Южнее сильный прибой мешает выходить в море и сообщение с рынками плохое.

Хассан хотел купить несколько отборных селедок бонга и вечером их зажарить, но Аки, косо взглянув на рыбу, сухо заметил, что он, пожалуй, поужинает в «Кейп-Клаб». Аки, очевидно, не принадлежал к поклонникам рыбных блюд, лассан сделал рукой жест — пропащий, мол, человек — и обратился ко мне: «Но ты-то, Харальд, любишь рыбу?» Это мое слабое место, рыбу я терпеть не могу, и чуть слышно я пролепетал: «Да, но и «Кейп-Клаб» мне тоже интересно посмотреть». Корделия разразилась громким смехом, Хассан недоуменно — пожал плечами, и ужин с дарами моря был отменен.

Перед водохранилищем Гума нам преградил дорогу сторож: он не может нас пропустить, так как мы не запаслись разрешением на въезд от «Гума Вэлли Устер Компани» во Фритауне. Хассан попытался угостить его сигаретами, но сторож упорно стоял на своем. Тогда я предъявил мою аккредитационную карточку с великолепным штемпелем: «Министерство информации и радиовещания». Подобные официальные атрибуты всемогущей власти чаще всего и в Африке оказывают свое магическое действие.

— Пожалуйста, господа, — тут же склонился сторож в вежливом поклоне и открыл железные ворота. Описав маршрут, которым мы должны следовать, он заключил:

— И, пожалуйста, не съезжайте с указанных дорог.

Спасибо, конечно, не съедем! «Баркас» тяжело пыхтел на крутом подъеме, ему предстояло преодолеть несколько серпантинов. Дорога вилась между крутыми обрывами по обеим ее сторонам, можете быть спокойны, по своей воле мы с нее ни на шаг! После получаса езды вверх мы добрались до плотины среди поросших зеленью останцев. Вода в радиаторе кипела. Мы поставили машину и осмотрелись. Вокруг пышный дождевой лес, поражающий разнообразием форм листьев, множеством лиан и эпифитов. Над морем вершин вырываются до высоты сорока-пятидесяти метров огромные деревья с ярко выраженными досковидными корнями. С широкой дорожки на плотине открывается вид на гигантское водохранилище. Это ценнейший резервуар питьевой воды для столицы и окружающих селений Западной области, но сейчас уровень воды в нем сильно понижен. В сухой сезон ничтожный приток воды с гор по реке Гума не восполняет ежедневного расхода. Только с началом сезона дождей в середине мая водохранилище быстро наполняется до краев. Тогда по бетонному водоводу шириной в несколько метров вода поступает в долину и питает там «сезонную», можно сказать, электростанцию мощностью около двух с половиной тысяч киловатт.

Большая бронзовая доска с надписью белыми буквами напоминает, что плотина была введена в действие 4 февраля 1967 года генерал-губернатором сэром Генри Лайтфутом Бостоном, африканцем. Строительство плотины было важным делом, говорившим о дальновидности генерал-губернатора: население Фритауна быстро увеличивалось, а без воды жизнь невозможна.

Необходима она и термитам. Там, где грунтовая вода в изобилии, из-под земли вырастают их причудливые сооружения. Недалеко от водохранилища мы прямо рядом с дорогой увидели огромный, могучий термитник со многими башнями. По ширине он не уступает «Баркасу» и вдвое выше его. Строительным материалом термитам служит земля, скрепленная их слюной и экскрементами, которая, высохнув, нередко становится твердой, как цемент. Эти строения берут начало глубоко под землей, но со временем выходят на ее поверхность. Под защитой крепостных стен живут во мраке слепые насекомые с мягкой оболочкой. Сложные системы подземных ходов ведут к их запасам пищи. Таким образом они избегают контактов с внешним миром, где им угрожают насекомоядные животные, убийственные лучи солнца и невероятные ливни. Поразительное государство насекомых! В нем есть «солдаты» с крепкими челюстями, маленькие трудолюбивые «работники» и «царица». После свадебного полета она лежит в глубоком «погребе» крепости, окруженная заботливыми «придворными». Покинуть свою темницу она не в состоянии. Тело ее раздулось от постоянного производства яиц — она всего-навсего орган воспроизводства в своем государстве, насчитывающем десятки тысяч жителей.

Дальше мы долго едем пальмовыми лесами. Сплошной стеной стоят пальмы борассус высотой восемь-десять метров. Тусклая зелень их узких длинных листьев-метелок напоминает вылинявшее от частых стирок платье. Когда мы останавливаемся передохнуть, над нами звучат прекрасные песни птиц, каких — я, к сожалению, так и не узнал: пернатые певцы оставались невидимыми в густой тени пальм.

вернуться

6

Численность населения Сьерра-Леоне в 1977 г. составила около 3,5 млн.