Главная причина та, что после прекращения в 1963 году добычи хрома в Ханге дорога лишилась основного источника дохода. Правда, в том же году было перевезено свыше одного миллиона пассажиров, но это не могло восполнить потерю, так как они совершали поездки в основном на короткие расстояния и на ограниченных участках между Фритауном и Сонго и между Бо и Сегбвема. Чтобы оправдать хотя бы эксплуатационные расходы, администрации пришлось прекратить движение по боковым веткам.
В настоящее время поезда ходят только раз в неделю, и то лишь по главной линии, т. е. из Фритауна в Пендембу, в Восточную провинцию, где расположены плантации масличной пальмы, какао и кофе. Но в парламенте раздаются голоса, требующие совсем прекратить движение по железной дороге из-за ее нерентабельности: она не выдерживает конкуренции с автомобильным транспортом, и дорожное строительство стоит на первом месте в программе капиталовложений.
Еще в 1929 году прекратил существование ставший нерентабельным фуникулер во Фритауне, соединявший Уотер-стрит с Хилл-стейшн. Это был самый крутой в мире фуникулер без зубчатого привода. Когда-то железная дорога заменила древний способ транспортировки грузов на спинах носильщиков, теперь ее самое теснит автомобиль!
Экономическое значение сохраняет только железная дорога, построенная в 1933 году горной компанией «Сьерра-Леоне Девелопмент Компани» для доставки железной руды из открытого карьера в Марампе в рудный порт Пепел. Длина этой линии около ста километров, ширина, колеи обычная— 1,08 метра.
День мы закончили в популярном саду-ресторане «Кейп-Клаб» на мысу Сьерра — так называется узкая коса за кварталом Мэррей-Таун.
Приехали мы туда на старом «Моррисе», принадлежащем Аки. Это старая, дребезжащая рухлядь, о которой тем не менее Аки с гордостью говорит: «Моя машина». Не будь он инженером, почтенный памятник английской старины давно отказался бы служить. У рулевого управления «Морриса» такой люфт, что при малейшем повороте приходится крутить баранку на триста шестьдесят градусов — иначе вылетишь с шоссе.
— И все же он ездит, — защищал Аки эту груду металлолома.
— Да, конечно, не знаю только, поедем ли мы сегодня домой или пойдем пешком, — подтрунивал над ним Хассан.
Уже давно стемнело. Сад клуба освещен красными, синими и желтыми огнями. Мы выбрали место под могучими деревьями и заказали хамбургер — поджаренный хлеб с горячим бифштексом и большой порцией томатного кетчупа. Перед нами шумел Атлантический океан, через равные промежутки времени мигал маяк на мысу. Из репродуктора над маленькой круглой танцплощадкой неслась зажигательная музыка. Танцующие парочки наслаждались ею. Поразительно, как движутся в танце африканки. Кажется, что ритмы у них в крови. Некоторые из женщин были одеты в длинные элегантные платья, на темной коже ярко выделялись украшения из серебра или слоновой кости. У Аки шея вытягивалась, глаза блестели, он с трудом мог усидеть на стуле. Наш друг питает слабость к прекрасному полу, к тому же он соломенный вдовец, его жена уже два года учится в Европе.
Мне здесь очень уютно. Как хорошо, что мы не купили рыбу в Ламли! Жара не ощущается, наоборот, прохладно, а как только ты чувствуешь жажду, можешь ее тут же и утолить. Посетителей пока мало, многие приходят позднее, к десяти или одиннадцати часам вечера.
Когда нам принесли еду, около нашего столика сделал стойку жирный пес. Во рту он держал кость, показывая всем своим видом, что он ее уже обглодал дочиста. Я бросил кусок сухого хлеба «толстяку», он ловко его поймал и тотчас же проглотил, но наказал меня презрительным взглядом. Не того он от меня ожидал!
Чуть позже появилось несколько молодых журналистов, затем пришли ливанские коммерсанты и комендант порта с многочисленной свитой. Все они знали друг друга. Вечер обещал быть интересным.
К полуночи, когда мы покидали ресторан, Аки набрался, что называется, до посинения. Отвесив молчаливый поклон, он вручил мне ключи от машины. В награду за то, что я налегал на легкие напитки, мне выпала честь вести старый «Моррис» в родное стойло. Аки, целиком и полностью доверившись мне, сел сзади рядом с Хассаном и Корделией.
В «Моррисе» темно, как в преисподней. Руль находится справа, но где педали включения скоростей — понятия не имею. Ждать от Аки помощи бесполезно, я где-то что-то нажимаю, и… у всех машин мира есть нечто общее: когда даешь газ, они едут.
ИНЫЕ СТРАНЫ, ИНЫЕ НРАВЫ
Когда, собственно, я сидел последний раз на школьной скамье? Точно не могу сказать. Сегодня я снова собираюсь в школу, но вместо книг и тетрадей запихиваю в сумку пленки, фотоаппарат и блиц. Я договорился, о посещении христианской церковной школы № 4 на Падемба-роуд.
— Кто такой был Падемба?
— Вождь темне, — ответил сопровождавший меня Хассан. — В 1794 году, когда французы подвергли город обстрелу, он вывел детей за его пределы и этим спас им жизнь.
Директор церковной школы м-с Д. Л. Френч точно в восемь, как мы договорились, ждала нас в своем кабинете. Встретила она нас очень приветливо.
С 1965 года в Сьерра-Леоне введено посменное обучение. Одни школы работают до обеда, другие — после. В церковной школе № 4 занятия ведутся утром.
— Сколько у вас учеников? — спросил я у африканской директрисы.
— Сейчас у нас учится пятьсот шестьдесят мальчиков и девочек, но во Фритауне есть школы, насчитывающие до двух тысяч учащихся.
— Не кажется ли вам, что введение в 1956 году платы за обучение поставило в невыгодное положение беднейшие слои населения, даже удерживает их от того, чтобы давать детям школьное образование, поскольку в Сьерра-Леоне оно не обязательно?
М-с Френч снисходительно улыбнулась:
— Думаю, это не так. Вы плохо знаете характер нашего народа. Именно бедные люди хорошо себе представляют, что только знания, профессиональные навыки, образование могут помочь им подняться по социальной лестнице. Что же касается платы за обучение, то ее размеры колеблются очень сильно в общедоступных пределах. В нашей школе родители учеников первого и второго классов платят пятьдесят центов за семестр. За обучение с третьего по шестой класс мы берем шестьдесят центов, а в седьмом классе — девяносто. Малообеспеченным многодетным семьям государство оказывает помощь. А Объединенный совет христианских церквей оплачивает половину стоимости учебников.
На стене висит расписание уроков одного из седьмых классов, которым вообще завершается обучение в начальных школах Сьерра-Леоне. Затем следует уже средняя школа, гимназия, где в порядке подготовки к университету преподают французский язык и латынь. В гимназию принимаются только учащиеся, успевающие по всем дисциплинам в седьмом классе. Обучение в средней школе уже намного дороже — тридцать три леоне за год. Какой неимущий обитатель лачуг из жести способен выложить за своего ребенка такие деньги?
Итак, вот что я прочел в расписании занятий седьмого класса А церковной школы № 4 во Фритауне (см. табл.).
Занятия начинаются с проверки посещаемости, после обеда ее проводят вторично, чтобы нерадивые ученики не могли прогуливать уроки, хотя время от времени это все равно случается.
Каждую вторую пятницу все школы собираются на центральной площади для экономической учебы, которая длится весь день. Министерство просвещения считает необходимым знакомить детей с проблемами экономики страны в их практическом преломлении. Нельзя не заметить здесь явного сходства с системой школьного образования у нас, в ГДР.
М-с Френч провела нас в огромный зал. Здесь занимаются все семь классов, правда отделенные друг от друга ширмами. Такая теснота требует от учащихся высокой дисциплинированности и умения сосредоточиться.
Над учительскими столами висит портрет премьер-министра. Все девочки в одинаковых зеленых платьях с. белым кантом и в белых носочках. Волосы у них заплетены в смешные маленькие косички, уложенные рядами на голове, но иногда торчащие в стороны, подобно колючкам кактуса. Часть мальчиков также одета в зеленые рубашки и короткие штанишки такого же цвета, остальные — в бежевом.